Чужеземец. Книга 2. Запах серы

— Ну, и зашел в стойло, так что места увернуться не было. Я только наклонился (снова непристойные замечания), наклонился над кормушкой, говорю, выгребая снизу мусор, как слышу за спиной какие-то звуки, и не успел я выпрямиться, как мой килт уже задран на спину, а к заднице прижимается что-то твердое. — Он помахал рукой, чтобы утих поднявшийся гвалт. — Ну, мне не особо хотелось, чтобы меня употребили прямо в стойле, а как увернуться, я тоже не знал. Так что я стиснул зубы и понадеялся, что будет не очень больно, и тут конь — тот здоровый вороной жеребец, Нед, которого ты раздобыл в Броклбери, ну, ты знаешь, тот самый, которого Каллум продал Бредалбейну — да, так коню не понравился голос его светлости. Кони обычно любят, когда с ними разговаривают, и этот тоже любил, но у него была странная неприязнь к высоким голосам. Я даже не мог вывести его во двор, если там гуляли маленькие дети, потому что от их писка он начинал нервничать и бить копытами. А у его светлости, если вы помните, голос прямо очень высокий, а в тот раз — даже выше, чем обычно, от возбуждения. Ну и, как я сказал, коню это не понравилось — да и мне тоже — и он давай бить копытом, и фыркать, и метаться, и прижал его светлость к стенке стойла. И только герцог меня отпустил, я сразу прыгнул в ясли и перекатился за коня, думаю, пусть его светлость сам выпутывается, как может.

Джейми замолчал, чтобы перевести дыхание и отхлебнуть эля. Теперь его слушала вся комната, все лица, блестевшие в свете факелов, повернулись в его сторону.

Кое-кто хмурился, слушая эти откровения о весьма влиятельном аристократе, но большинство было просто в восторге от скандальной истории. Мне пришло в голову, что герцог был не самой популярной личностью в замке Леох.

— Подобравшись ко мне так близко, по вашим словам, герцог решил, что все равно меня поимеет, а уж там как получится. И вот на следующий день он сообщает, что его мальчик-слуга заболел, и пусть пришлют меня, помочь ему умыться и одеться.

Каллум в притворном ужасе прикрыл лицо руками, чем очень повеселил толпу. Джейми кивнул Руперту.

— Вот почему тем вечером ты видел, как я входил в комнату его светлости. Как говорится, по принуждению.

— Нужно было сказать мне, Джейми. Я бы не позволил тебе идти, — крикнул Каллум с упреком.

Джейми пожал плечами и ухмыльнулся.

— Мне помешала моя природная скромность, дядя. И потом — я ведь знал, что ты хочешь вести с ним дела, и подумал: если тебе придется сказать его светлости, чтобы он держал руки подальше от твоего племянника, это помешает вашим переговорам.

— Очень чутко с твоей стороны, Джейми, — сухо произнес Каллум. — Значит, ты пожертвовал собой в моих интересах, так получается?

Джейми насмешливо поднял кружку.

— Твои интересы для меня важнее всего, дядя, — заявил он, а я подумала, что, несмотря на насмешливый тон, в его словах содержится правда, и Каллум тоже осознает это.

Джейми осушил кружку и поставил на стол.

— Но нет, — сказал он, утирая рот, — в тот раз я не считал, что семейный долг требует от меня таких жертв. Я пошел в покои герцога, потому что ты так велел, но это и все.

— И вышел оттуда с нерастянутой дырой в заднице? — голос Руперта звучал скептически.

Джейми ухмыльнулся.

— Ага, так и было. Понимаете, я как об этом услышал, так пошел к мистрисс Фитц и сказал, что мне позарез нужен глоток сиропа из инжира. И подглядел, куда она прячет бутылку. А попозже вернулся и выпил все до дна.

Комната взорвалась смехом, включая мистрисс Фитц, которая так покраснела, что я побоялась — не случился бы у нее припадок. Она церемонно поднялась с места, своей утиной походкой обошла стол и добродушно хлопнула Джейми по уху.

— Так вот что случилось с моим слабительным, юный негодяй! — Упершись руками в бока, она качала головой, и зеленые кисточки у нее на ушах метались, как стрекозы. — Самым лучшим, что я когда-либо делала!

— О, оно здорово подействовало, — с хохотом заверил Джейми толстушку.

— Я думаю! Стоит представить себе, что это слабительное сотворило с твоими кишками, парень, так остается только надеяться, что оно того стоило. Наверное, ты еще немало дней приходил в себя.

Он покачал головой, все еще смеясь.

— Нет, но вот для того, что задумал его светлость, я не очень подошел. Он, похоже, ничуть не был против, когда я начал умолять его отпустить меня. Но понятно, что дважды это не прошло бы, так что, как только мне полегчало, я взял в конюшне лошадь и удрал.

Дугал сделал знак, чтобы принесли еще кувшин эля, и передал его Джейми.

— Ага, а твой отец прислал известие, мол, он считает, что тебе пока вполне достаточно знаний о жизни в замке, — уныло сказал он. — Мне сразу показалось, что в этом письме что-то не ладно, только я не понял, в чем дело.