Чужеземные тропы, незнакомые моря

…Широко, как медведь, расставляя ноги, чтобы распределить вес на возможно большую площадь, Пири двинулся первым. Лед угрожающе потрескивал, и провожатые каждую минуту ждали, что Пири провалится. Наконец, он ступил на прочный лед. Собак с нартами пустили одних. Это был наиболее опасный момент переправы, потому что если бы хоть одни нарты (из пяти) провалились со своим тяжелым грузом, то катастрофы можно было бы избежать, разве что только немедленно повернув обратно. Своим верным инстинктом собаки чувствовали опасность и двигались ползком, как кошки, быстро перебирая лапами. Полоз одних нарт даже провалился сквозь тонкий лед, но быстрая реакция животных предотвратила самое худшее. Последними, местами тоже ползком, двинулись привыкшие ко льду эскимосы. Когда все было позади, усталые люди, едва разбив бивак, погрузились в тревожный сон. Но сам Пири находился в состоянии, когда сон приносит только страдания. Обессиленный, как и остальные, не доев ужин до конца, он тоже погрузился в тревожный сон, но скоро его спугнули злые видения. Пири выбежал из иглу, вскарабкался на ближайший торос, вглядываясь в даль на север, будто уверенный в том, что обнаружил впереди какое-то непреодолимое препятствие. О сне нечего было и думать, и скоро вся колонна устремилась вперед.

Температура вблизи полюса устойчиво держалась на — 40°, и даже закаленные эскимосы с трудом переносили лютый мороз. Но. ледовые условия, не считая отдельных высоких торосов, были в общем неплохие, так что за каждые 12 часов группа действительно проходила по 50 километров.

6 апреля в 10 часов утра, после продолжительного марша, Пири приказал остановиться. По его расчету, они должны были находиться у самого полюса. До смерти уставший, он все же немедленно принялся определять широту. Вычисления показали 89°57' с. ш. Это была победа! «Макушка» Земли была в пределах видимости, едва ли не в пяти километрах.

Американец был слишком измучен, чтобы полностью насладиться заслуженным триумфом. Неделя стремительных маршей, сон урывками и пытка постоянным страхом за успех дела измотали его силы. И все же после короткого сна он снова взялся за работу. Оставалось сделать еще много, чтобы закрепить успех. На легких нартах в собачьей упряжке Пири в сопровождении двух эскимосов прошел 18 километров, чтобы сделать еще одно проверочное определение. Оказалось, что он прошел дальше той точки, куда сбегаются все меридианы планеты. И собственно, только тогда до его сознания дошло, как здесь, у полюса, все относительно. В то время, как первые километры этого последнего марша он прошагал на север, дальше, не изменив направления, он уже двигался на юг. Там, где он стоял, день и ночь составляли год; сто таких дней и ночей — столетие! Если бы он пришел сюда на время долгой арктической зимы — целых шесть месяцев! — то мог бы наблюдать, как звезды северного полушария постоянно кружат на одинаковом расстоянии от горизонта, а Полярная звезда светила бы, как центр мироздания, в зените.

Эскимосам, напротив, самая северная точка Земли принесла лишь одно разочарование. Куда бы ни проникал взор, нет ничего, кроме ледовых полей, прерываемых иногда нагромождениями спрессованного льда. Пустынный ландшафт, как и на берегах Гренландии, их родины. Они не понимали этого европейца, который, чтобы добраться сюда, сотни раз рисковал и своей и их жизнями.

Вез больших торжеств был поднят флаг. Под флагом Пири уложил бутылку с двумя запечатанными в них документами и пожал каждому спутнику руку. Но зловещий ландшафт создавал угрюмое настроение. Сознание, что населенный мир находится так далеко, не способствует веселому настроению. Опасности обратного марша острым мечом нависли над ними в морозном воздухе.

7 апреля, после 30 часов, проведенных на полюсе, экспедиция покинула самую северную точку Земли. Чувства Пири раздвоились:

«Глубоко сознавая, что мы здесь оставляем, — писал он, — я все же не стал задерживаться, прощаясь с местом, куда стремился всю свою жизнь. Мечта встать там, где еще никогда не ступала нога человека, была удовлетворена… Теперь я направил все свои помыслы к югу, где 745 километров полярного льда и, быть может, открытой воды отделяли нас от северного побережья Земли Гранта. Я на мгновение обернулся, бросил последний взгляд на ледяной холмик и пошел навстречу будущему…»

За истекшее время ледовые поля пока что стояли на месте, так что отважная шестерка могла возвращаться назад по своим следам и снова пользоваться старыми иглу. Благодаря этому сэкономили много времени и сил.