Чужие

Каждый из колонистов был погружен в стену без оглядки на удобство для человеческого тела. Гротескно изогнутые руки и ноги были сломаны там, где было необходимо, чтобы несчастная жертва подобающим образом вписалась в схему чуждого замысла. Головы свешивались под неестественными углами. Многие тела были превращены в иссохшие груды костей, с которых отвалились плоть и кожа, другие оказались зачищены до кости. Этим повезло, потому что им была дарована смерть. У тел имелась одна общая деталь: неважно, где и как они были размещены в стене, грудные клетки у всех были раскрыты так, словно грудину разорвало изнутри.

Морпехи медленно вошли в эмбрионный отсек. Их лица были угрюмы. Никто ничего не сказал. Среди них не было ни одного, кто не смеялся бы над смертью, но это было хуже смерти. Это было непристойно.

Дитрих приблизилась к неповрежденной фигуре женщины. Тело было призрачно-бледным, осушенным. Веки затрепетали и открылись, когда женщина почувствовала движение, ощутив рядом с собой чье-то присутствие. В ее глазах плескалось безумие. Она заговорила бесцветным, замогильным голосом, шепотом отчаяния. Пытаясь расслышать, Дитрих наклонилась ближе.

– Прошу, убей меня.

Медик отшатнулась с диким взором.

В безопасности БТР Рипли могла только беспомощно смотреть, впившись зубами в костяшки пальцев на левой руке. Она знала, что последует дальше, знала, что побудило женщину высказать эту последнюю просьбу – так же, как знала, что ни она, ни кто другой не могут сделать ничего иного, кроме как эту просьбу выполнить. Из динамиков послышалось, как кого-то стошнило, но никто не отпустил по этому поводу шуточек.

Женщина, заключенная в стене, начала содрогаться в конвульсиях. Откуда-то она нашла энергию на крик – постоянный пронзительный вопль бездумной агонии. Рипли шагнула к ближайшему микрофону, желая предупредить морпехов о том, что должно было случиться дальше, но не смогла заставить свое горло работать. В этом и не было необходимости. Они все изучили ее отчеты.

– Огнемет! – выкрикнул Эйпон. – Живо!

Фрост протянул оружие сержанту, а сам отступил в сторону. Когда Эйпон взял огнемет в руки, грудь женщины взорвалась брызгами крови. Из образовавшегося отверстия показалась маленькая клыкастая голова и злобно зашипела.

Палец Эйпона дернул спусковой крючок огнемета. Двое других солдат с таким же оружием повторили его действие. Отсек заполнили жар и свет, опаляя стену и уничтожая вопящий ужас, что она таила. Коконы и их содержимое расплавились и потекли, словно прозрачная карамель. Оглушающий визг отдавался в ушах солдат, пока они обрабатывали огнем всю комнату. Что не превратилось в уголь под воздействием жара, то расплавилось. Стена вздувалась пузырями и стекала вниз, образуя вокруг их ботинок лужицы, напоминающие расплавленный пластик. Но они не пахли пластиком. Они густо воняли органикой.

Все в этой комнате сосредоточили внимание на стене и огнеметах. И никто не заметил, как секция другой стены конвульсивно дернулась.

VIII

Чужой находился в состоянии покоя, лежа в кармане, который идеально сливался со стенами комнаты. Но теперь существо медленно выбралось из ниши. Дым от горящих коконов и прочей органики поднимался к потолку, снижая видимость практически до нуля.

Что-то побудило Хадсона взглянуть на детектор. Его зрачки расширились, и он прокричал предупреждение:

– Движение! У меня движение!

– Местоположение? – тут же уточнил Эйпон.

– Не могу засечь. Тут слишком тесно и слишком много других тел.

Голос сержанта прозвучал резко:

– Не надо мне про это. Давай, Хадсон. Где оно?

Компьютерщик постарался разобраться с информацией, поставляемой детектором. Но в том и была проблема с этими полевыми приборчиками: они были прочными, но неточными.

– Э, кажется, спереди и сзади.

В командном отсеке БТР Горман яростно подстраивал мощность и резкость мониторов.

– Мы тут ничего не видим, Эйпон. Что происходит?

Рипли знала, что происходит. Знала, что сейчас случится. Она это чувствовала, хотя и не могла видеть – так волна накатывается на черный песок пляжа ночью.

Она обрела голос и схватила микрофон одновременно.

– Уводи свою команду, Горман. Вытаскивай их оттуда сейчас же!

Лейтенант раздраженно взглянул на нее.

– Не отдавай мне приказов, леди. Я знаю, что делаю.

– Возможно, но ты не знаешь, что уже сделано.

Внизу, на уровне «C», стены и потолок чуждого покоя пробуждались к жизни. Из биомеханических пальцев вытягивались когти, способные рвать металл. Смазанные слизью челюсти начали раскрываться и тихо смыкаться – их владельцы просыпались.

Вторгшиеся сюда люди сквозь дым и пар нервно высматривали неясные движения. Эйпон сообразил, что начинает пятиться.

– Переключайтесь на инфракрасное. Глядите в оба!

На глаза опустились визоры. На их гладких, прозрачных внутренних поверхностях начали формироваться изображения – в клочьях пара с призрачным безмолвием двигались кошмарные силуэты.

– Многочисленные сигналы, – объявил Хадсон. – Повсюду. Окружают по всем направлениям.