Чужие

Туго скрутив бумагу, она поднесла огонек зажигалки к концу своего импровизированного факела. Огонь быстро вспыхнул, поднявшись к потолку. Рипли вытянула руку и поднесла огонь к датчику температуры, расположенному на конце одного из пожарных спринклеров. Как и большинство автономных систем безопасности, которые были обычным делом для пограничных миров, у пожарных спринклеров было собственное энергоснабжение от батарей. Эту систему не затронуло то, что вывело из строя дверь и освещение.

Огонь быстро расправился с бумагой, грозя обжечь кожу. Стиснув зубы, Рипли продолжала держать факел, осветивший комнату и отражающийся в зеркальной поверхности сферического блока с хирургическими инструментами, висевшего над операционным столом.

– Давай же, давай, – бормотала она сквозь зубы.

Красный огонек замигал на головке спринклера, когда пламя самодельного фонаря наконец достаточно нагрело внутренние сенсоры. Когда система активировалась, сенсор автоматически передал информацию другим спринклерам, расположенным на потолке. Вода хлынула из десятка отверстий, поливая пол и шкафы, словно рукотворный ливень. В то же время система пожаротушения в центре управления пришла в действие, словно проснувшийся гигант.

В центре управления Хикс подскочил от сигнала тревоги. Его взгляд метнулся от пульта распределения боевых задач к экрану основного компьютера. Небольшая секция на плане этажа ярко горела. Он поднялся и бросился к выходу, крича на бегу в микрофон гарнитуры:

– Васкес, Хадсон, в медицинский отсек! У нас пожар!

Оба бойца оставили посты и рванулись на встречу со своим командиром.

Одежда Рипли уже прилипла к телу, а спринклеры все продолжали поливать комнату и все, что там находилось. Сирена продолжала дико завывать. Из-за ее однообразного воя и звука воды, поливающей металл, было невозможно расслышать что-либо еще. Рипли пыталась разглядеть что-нибудь сквозь поток, смахивая воду и волосы с лица, и ударилась локтем о хирургическую мультисферу с кабелями, светильниками высокой интенсивности и прочими инструментами, заставив ее покачнуться. Взглянула на нее и повернулась обратно, чтобы продолжить наблюдение за происходящим в комнате. Но что-то заставило ее обернуться снова.

А затем что-то прыгнуло ей на лицо.

Падающая сверху вода и надрывающаяся сирена заглушили ее крик. Она отшатнулась назад, упала со стола и шлепнулась на пол, бешено молотя руками и ногами. Тритончик кричала. Рипли сумела отбросить верещащего лицехвата в сторону. Он ударился о стену и вцепился в нее, словно пародия на тарантула, а потом снова бросился к женщине, как будто его привела в движение стальная пружина.

Рипли отчаянно боролась и, отступая, опрокидывала перед собой всякое оборудование в попытке создать твердое препятствие между собой и этой мерзостью. Но чудище преодолевало каждое из них, обходя сверху, снизу или сбоку, и ноги с многочисленными суставами шевелились в яростном непрекращающемся движении. Когти подобрались к ее ботинкам, и тварь полезла вверх по телу. Рипли снова оттолкнула монстра, и ощущение его гладкой кожистой шкуры вызвало у нее приступ тошноты. Единственное, чего она сейчас хотела, – это чтобы ее не вырвало.

Тварь была невероятно сильной. Когда она прыгнула с вершины мультисферы, Рипли смогла оттолкнуть ее прежде, чем та как следует вцепилась. На этот раз тварь не желала, чтобы ее отбрасывали в сторону – она крепко держалась, подобравшись уже к верхней части тела жертвы. Рипли пыталась оторвать ее от себя, отпихнуть прочь, но монстр уворачивался от рук и лез дальше, приближаясь к голове с единственной целью. Тритончик плакала навзрыд, пятясь, пока не уперлась в стол в углу.

Последним отчаянным жестом Рипли подняла обе руки, заблокировав доступ к лицу в тот самый момент, когда к нему подобрался лицехват. Собрав все оставшиеся силы, она попыталась оттолкнуть тварь. Отбиваясь вслепую, женщина натыкалась на оборудование и раскидывала инструменты, рискуя поскользнуться на мокром полу. С потолка продолжала течь вода, ослепляя ее и затапливая помещение. Вода в некотором роде мешала и лицехвату, но в то же время из-за нее Рипли не могла как следует схватить его за туловище или ноги.

Тритончик все кричала и смотрела. Из-за этого она не заметила крабообразные конечности, появившиеся над краем стола, на который она облокотилась. Однако ее способность улавливать движение стала почти такой же острой, как у сенсоров самонаводящейся пушки. Развернувшись, девочка толкнула стол к стене, и страх придал сил ее маленькому телу. Существо, прижатое к стене, безудержно вертелось, стараясь освободиться и помогая себе ногами и хвостом, а она налегла на стол и закричала:

– Риплиии!

Стол сотрясался и подскакивал от усилий чудовища. Ему удалось освободить одну ногу, затем другую и третью, и тогда оно стало выскальзывать из ловушки.

– Риплиии!