Чужие

Она разглядела борт кровати. Сомнений нет, она оставила винтовку здесь, на матрасе! Ее внимание привлек слабый намек на движение, и женщина резко повернула голову влево. Как только она это сделала, нечто, состоящее исключительно из ног и чистого зла, прыгнуло в изножье кровати со своего насеста. Рипли издала приглушенный крик, полный ужаса, и, пригнувшись, подалась назад. Жесткие когти щелкнули рядом с ее волосами, и тошнотворная фигура прыгнула на стену там, где мгновением раньше была ее голова. Когти скользили, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и в то же время пытались найти самое уязвимое место – лицо, которое показалось из-под кровати секунду назад. Вертясь, словно сумасшедшая, и зарываясь пальцами в пружины, Рипли нырнула вниз и двинула койку назад, прижав чудовище к стене буквально в нескольких сантиметрах от своего лица. Конечности твари дергались с маниакальной свирепостью, а мускулистый хвост лупил по пружинам и по стене, словно бешеный питон. Монстр издал визжащий пронзительный звук, что-то среднее между визгом и шипением. Рипли вытолкнула Тритончика и, яростно вертясь, выкатилась из-под кровати следом за ней. Освободившись, она уперлась руками в бок кровати и сильнее прижала ею застрявшего лицехвата. Потом, осторожно рассчитав движения, опрокинула кровать и сумела прижать его металлической стойкой.

Подтащив Тритончика к себе, Рипли бросилась прочь от перевернутой койки. Ее глаза находились в постоянном движении, оценивая каждую тень. Она осмотрела стенной шкаф и заглянула в каждый угол. В воздухе лаборатории разливалось нехорошее предчувствие. Пока они отходили, лицехват, продемонстрировав ужасающую силу для такого небольшого существа, сбросил придавившую его кровать и бросился прочь, скрываясь за рядом стеллажей. Его многочисленные ноги были неразличимы в движении, напоминая одно сплошное пятно.

Стараясь держаться в центре помещения, насколько это возможно, Рипли продолжала отступать к дверному проему. Коснувшись спиной двери, она вытянула руку, чтобы щелкнуть выключателем на стене. Перегородка за ее спиной должна была откатиться в сторону, но она не двигалась. Рипли снова нажала на кнопку, затем стала долбить по ней, не обращая внимания на громкий звук. Ничего. Деактивировано или сломано – не важно. Она попыталась включить свет. То же самое. Они были заперты в темноте.

Стараясь не спускать глаз с пола перед собой, она постучала кулаком в дверь. Звуконепроницаемый материал отозвался глухими звуками. Обычно двери в операционную делают звуконепроницаемыми. Никто не хотел бы, чтобы внезапные крики потревожили привередливого колониста, оказавшегося неподалеку.

Держа Тритончика возле себя, Рипли двинулась от двери вдоль стены, пока они не оказались перед большим панорамным окном, которое выходило в основной коридор. С трудом решившись отвести взгляд от пола, она обернулась и закричала:

– Эй! Эй!

Она в отчаянии долбила по окну, но с той стороны трехслойного стекла так никто и не появился. Скребущий звук откуда-то с пола заставил ее резко развернуться. Тритончик захныкала, чувствуя страх взрослого. Отчаявшись, Рипли встала перед камерой видеонаблюдения, размещенной на стене, и принялась махать руками:

– Хикс! Хикс!

Ответа не было – ни от камеры, ни из пустой комнаты по ту сторону стекла. Камера не сфокусировалась на ней, из динамика не послышался голос. В бессильной ярости Рипли схватила стальной стул и бросила его в окно. Тот отскочил, даже не поцарапав ударопрочный материал. Она продолжала попытки, теряла силы. Окно не собиралось разбиваться, и в лаборатории снаружи не было никого, кто мог бы заметить ее отчаянные попытки. Отбросив стул в сторону, женщина попыталась восстановить дыхание, оглядывая комнату.

На ближайшем столе обнаружилась лампа направленного света для исследований. Когда Рипли ее включила, на стену упал маленький круг света. Он скользнул по стазис-камерам, по комплектам хирургического и анестезиологического оборудования, по встроенному хранилищу всяческих склянок и шкафам с исследовательскими инструментами. Рипли чувствовала, как девочка дрожала, вцепившись в ее ногу.

– Мама, мамочка…

Странным образом это помогло Рипли успокоиться. Ребенок полностью зависел от нее, и ее собственный страх, будучи заметным, только ввергал девочку в панику.

Рипли направила луч в потолок, потом на стену. У нее появилась идея. Достав из кармана зажигалку, она наскоро скомкала найденную на столе бумагу. Двигаясь настолько медленно, насколько это возможно, Рипли подняла Тритончика на хирургический стол, расположенный в центре комнаты, и сама залезла следом.

– Мама – в смысле, Рипли, – мне страшно.

– Я знаю, милая, – отстраненно ответила Рипли. – Мне тоже.