Чужие дороги

А комплименты...

Помилуйте!

Сколько она их навидалась, сколько наслушалась... правда, не в качестве адресата, но как приближенная их высочеств!

Каждый придворный хлыщ считал своим долгом приударить за принцессами с потаенной надеждой.

А вдруг?

Вот именно он?

И станет королевским родственником?

Мечты, они такие мечты...

Но наслушалась Миранда столько, что от сладких слов ее уже тошнило. И куда милее ей был Амир.

Да, у него тоже случались подобные приступы, просто в силу того, что в Ханганате так принято. Цветистые слова, красивые выражения, стихи и воспевания. Это есть. Но Амир перешагнул через себя.

Он принял, как равную и Лилиан Иртон, и потом, с чуть большими сложностями, но и Миранду Иртон тоже. Один Альдонай знает, чего ему это стоило.

В Ханганате не считают женщину равной мужчине, да даже и просто — наделенной умом. И то, что Амир разговаривал с ней на равных, Миранда ценила.

Лилиан помогла оценить.

Понять, принять, осознать всю важность этого шага — и Миранда... она не могла сказать, что безумно любит своего жениха. Нет, такого пока не было. Но было понимание, взаимное уважение, желание строить мосты, заинтересо–ванность, причем как личная, так и финансовая, и политическая — разве это плохое начало для отношений?

Страсть?

Нежность?

Это все еще впереди. Миранда просто была не в том возрасте... ладно, по меркам Ативерны — почти в том. Даже и в ее возрасте могли заключить брак, и даже консуми- ровали его иногда, и беременность могла уже быть в этом возрасте. Но Лилиан дала дочери шанс подольше остаться ребенком.

Миранда это также оценила.

Здесь и сейчас ей было неинтересно флиртовать с Лоф- рейном. Слишком уж отдавали плесенью его уловки. Миранда была молода, но дурой она не была.

Скучно...

А барон тем временем вещал что-то про ее розовые губы, про чудесную улыбку...

Миранда еще раз проглотила зевок и позволила проводить себя обратно, на свое место.

— Могу ли я принести вам прохладительного?

— Благодарю, не стоит, — вежливо ответила Миранда.

— И все же...

Барон взял с подноса у ближайшего лакея кубок и вручил Миранде. Девушка прикоснулась губами к краю кубка — исключительно из вежливости, ощутила запах спиртного, и подумала, что даже глотка не сделает.

Спиртное — только дома. Только с теми, кому ты полностью доведешь.

Вино делает мужчину глупцом, а женщину шлюхой. Лилиан повторяла это достаточно часто, да и показывала Миранде пьяных, так что девочка не собиралась рисковать. Но Лофрейн не знал об этом и смотрел выжидающе. Сейчас глупая девчонка напьется, а потом...–

Потом ей станет куда как легче управлять, вино-то крепкое, вряд ли она к таким привыкла.

— Может быть, пирожное?

■      — Благодарю. Не стоит, — чуть надавила голосом Ми

ранда.

— Может, вы пожелаете пройтись по саду? Сейчас чудесная погода, и ночь восхитительная...

Миранде надоело окончательно.

Так она и взяла что-то из рук чужого человека! Смешно!

Да Лиля ей голову оторвет за подобное, и скажет, что так дочка и родилась! Безголовой!

Правила безопасности Лилиан вбивала в дочку всеми силами. Как и в нее когда-то родители.

Ничего не брать у чужих, никуда с ними не ходить, не верить ни единому слову. Чуть что — звать на помощь родителей... Ну, родителей на балу позвать было затруднительно, но Миранда прекрасно могла справиться и своими силами.

Да и не смогла бы — на балу был человек, который приглядывал за ней. Она даже не сомневалась, что без присмотра ее не оставят. Но зачем доводить до серьезного? Зачем нервировать родных?

Сама справится.

— Достопочтенный Лофрейн, как вы относитесь к леопардам?

Энтони хлопнул ресницами, не понимая, при чем тут эти кошки.

— Положительно... но виконтесса...

— Вы, вероятно, не в курсе, но я помолвлена.

Энтони покровительственно улыбнулся. Ну да, его вздумали пугать помолвкой и женихом. Ах, как это по- детски... как наивно!–

— Я в курсе. Но разве это может служить препятствием? Виконтесса, отдавать цветок северных земель в пустыню, в лапы варвара...

Вот теперь Миранда разозлилась. Но внешне это почти никак не выразилось. Лицо стало нарочито спокойным, синие глаза словно подернулись ледяной пленкой.

— Барон, я тоже люблю леопардов. Поэтому предупреждаю — вы уже наговорили более, чем достаточно. В Ханганате вас за подобное поведение затравят кошками и будут правы.

— Но мы же не в Ханганате....

— Безусловно. Поэтому я не стану травить вас кошками, — Миранда прищурилась. — Но убедительно прошу оставить меня — и более не появляться рядом.

— Вы настолько боитесь своего жениха?

— Я его уважаю. И не хочу бросить даже тени на его имя.

Энтони едва не присвистнул. Интересный подход... такого он не ожидал. И попробовал прощупать дальше. Любопытно же!

— И сколь далеко простирается ваша преданность жениху, виконтесса?

— Мне — достаточно, достопочтенный.

— Виконтесса, вы позовете родителей, чтобы они прочли мне мораль?

Лофрейн не собирался доводить дело до обострения, и отступил бы после этого вопроса. Но для Миранды это оказалось последней каплей.