Чужие души

Маргарита Акимовна была только рада такому, на ее взгляд, правильному выбору сына. В робкой, застенчивой Людочке будущая свекровь видела безмолвную «девочку для битья». Даже когда Иван съехал на чужую квартиру, Маргарита Акимовна некоторое время еще пыталась и там устанавливать свои порядки. Это длилось до тех пор, пока она не наткнулась на запертую дверь. И когда в очередной раз на настойчивые звонки невестка не открыла дверь, визиты без предупреждения Маргарита Акимовна прекратила.

Воспитать жену Ивану удалось. То ли задатки у него такие были, то ли Людмила оказалась хорошей ученицей с рождения. Но, как бы там ни было, а жена получилась на зависть всем друзьям и недругам. С годами Людмила из угловатой девочки-подростка превратилась в красивую молодую женщину… и домохозяйку.

Хотела Людмила детей или нет — он особенно не задумывался. Сам он в начале семейной жизни точно детей не хотел. Он боялся, что Людмила одна не справится с ребенком и тогда пришлось бы обращаться за помощью к матери. И пройденный этап мог повториться.

С возрастом, когда все устоялось в семейной жизни, пришли другие страхи. Он начал бояться, что главное место в жизни Людмилы займет не он, а ребенок. Потом он несколько лет прожил за рубежом, спасая не столько бизнес, сколько свою жизнь. О ребенке и думать было нечего. Когда бизнес и жизнь в целом стабилизировались — дети не получались. Людмила лечилась в лучших европейских клиниках, но безрезультатно.

Ровно в десять утра водитель заехал во двор и припарковался возле подъезда. Ловко достал из багажника припасенный Иваном Андреевичем пакет и направился вслед за ним. Пакет оказался довольно увесистым. Чтобы удовлетворить любопытство, он незаметно заглянул внутрь. Коробки с консервами, икра, колбаса и еще какие-то деликатесы, названия которых он не знал, судя по фирменным упаковкам, стоили денег. Все это можно было без особых трат купить и в обычной кулинарии. Полуфабрикаты, как ни крути, остаются полуфабрикатами, хоть в какую упаковку ты их ни заверни. Возле двери Иван Андреевич взял пакет и дал водителю выходной. Дождавшись, когда тот начал спускаться вниз, нажал кнопку звонка.

— Саша, ты еще не передумала ехать в центр? — первое, что спросил у дочери Савицкий после приветствия. — Я газету, как ты просила, захватил. Посмотришь.

Перемены, произошедшие с Иваном Андреевичем за ночь, Сашу приятно удивили. Темные круги под глазами уменьшились, улыбка была мягкой, без тени превосходства, и глаза не застилала тревога, от этого его лицо выглядело моложе и здоровее.

— Здесь продукты.

Он купил все без особого разбора, первое, что попалось под руку. На витрине яркие коробки смотрелись довольно аппетитно. Продукты сам он никогда не покупал, этим занималась Людмила. Обедал он всегда в ресторане, а из чего готовила ужин Людмила, не вникал, но у нее все получалось вкусно и изысканно. К ужину стол обычно накрывался в гостиной, зажигались свечи. Только в последнее время они начали ужинать на кухне. Но ему стало безразлично. Аппетита не было. Что в ресторане, что дома — еда казалась одинаково пресной, с непонятным пластиковым привкусом, словно готовилась в упаковке.

Иван Андреевич достал из портфеля газету и, пока Саша читала статью, возился с пакетом на кухне.

— Действительно, похоже на заказную статью, — Саша вернула Савицкому газету. — Скажите, у вас есть конкуренты? Может, кто-то хочет снизить рейтинг центра, привлечь к себе пациентов?

— Статья не заказная. Она появилась после разговора с главным редактором. Он мой старый приятель, — пояснил Савицкий. — А что касается конкурентов, то их тоже нет. Мощности центра не те, направление узкое, ни лечения, ни обследований не проводим. Денег особых у центра нет. Но ты обратила внимание на вопросы журналиста? Ты понимаешь, о чем я?

Саша утвердительно кивнула головой. Ничего она не поняла, но спорить или что-то доказывать человеку, который слышит только себя, не было смысла.

— Ты, конечно, подумаешь, что я свихнулся, но меня действительно… травят, — перескочил на другую тему Савицкий.

Ей стало до слез жаль отца, этого взрослого, больного мужчину, пытающегося разобраться со своими мыслями и страхами.

— Ты думаешь, это лекарство можно найти в центре?

Вопрос Савицкий задал так, словно прочитал ее мысли.

— Конечно, — подыграла Савицкому Саша. — У меня есть предложение.

Саша запнулась, не зная, как обратиться к мужчине. Иван Андреевич — звучало неправильно, а слово «отец» застряло в горле и не выговаривалось.

— Вы можете мне организовать в центре работу врачом-консультантом? Я быстро все выясню. Ведь если криминала в центре никакого, то вы спокойно сможете поехать со мной в Москву. Как вы на это смотрите?

На лице Савицкого мелькнуло недоверие.

— А если это только мои домыслы и больше ничего?

В голосе Ивана Андреевича послышалась обреченность. Ему больше всего на свете хотелось верить, что все беды от этого загадочного лекарства и, найдись оно, все станет на свои места, и жизнь будет продолжаться дальше.