Чужие души

В конце первого курса Иван опять появился в ее жизни так же внезапно, как и пропал. Ждал с цветами возле института. Потом были ресторан и проводы домой. Бродить по паркам и весенней набережной времени у Савицкого не было. Она даже толком не поняла, когда Иван сделал ей предложение. Она с легкостью ответила «да».

Подруги завидовали, мать тихонько плакала. Красивая жизнь, предложенная на блюдечке с голубой каемочкой, приводила ее в восторг. Ни о какой разнице в возрасте она не задумывалась, равно как не задумывалась о неудавшейся семейной жизни будущего мужа. У нее все получится. Она сможет сделать его счастливым, а заодно и себя.

Дело неуклонно шло к свадьбе. Все эти поездки в салоны, магазины и рестораны она воспринимала как полеты на Луну. Все было каким-то нереальным. Она кружилась в белом свадебном платье и была готова купить любое, только Ивану каждый раз хотелось чего-то другого. Под конец, устав от переодеваний и демонстраций, Иван сам выбрал ей платье. Нельзя сказать, что выбранное платье — предел мечтания, были и куда лучше, только спорить с будущим мужем в присутствии посторонних Людмила не стала.

Миф о семейном счастье развеялся через пару месяцев после свадьбы.

Иван уехал за границу. Ей показалось, что он кого-то боится и попросту бежит. Сам он ничего не стал объяснять, боясь, что в девятнадцать лет она не поймет взрослых мужских проблем. Ей было обидно до слез.

В тот год она еле окончила второй курс института. Все мысли были заняты свалившимися на мужа неприятностями, а потом Иван и вовсе отговорил ее от учебы. Это было понятно сразу — при его деньгах жена работать не будет.

Свекровь, невзлюбившая Людмилу с первого дня, вернее, с того дня, как они съехали от нее после свадьбы, только подливала масла в огонь, прозрачно намекая сыну, что молодая жена, дай свободу, рога наставит. К советам матери Иван прислушивался всегда.

Потом Иван купил квартиру, и она полностью занялась благоустройством нового собственного жилища. Огромная квартира в старом центре Киева, с выходом на Андреевскую церковь, вызывала плохо скрываемую зависть подруг. Везет же некоторым! Все сразу и в полном шоколаде!

Некоторое время институтские приятельницы заходили часто, прогуливая ради этого лекции. Рассказывали новости, обсуждали преподавателей и своих парней, восхищались ее дорогими нарядами.

Только Ивану эти девичьи посиделки пришлись не по душе. Он никогда не делал по этому поводу никаких замечаний, только демонстративно перемывал чашки и проверял содержимое рабочего стола, словно там могли храниться если не государственные секреты, то уж секретные документы компании точно.

Никаких секретных бумаг в рабочем столе и в помине не было.

Все, что представляло интерес для конкурентов, Иван хранил в банковской ячейке, а менее важные документы — в своем кабинете в надежном германском взломостойком сейфе. И вообще во взрослой жизни ее мужа не было места никаким посиделкам, да и вообще ничему, что не связано с бизнесом.

Со временем подруги и сами перестали наведываться. Темы разговоров исчерпали себя. Новых преподавателей Людмила не знала, студенческая жизнь ей была неинтересна, с мужчинами, о которых судачили подруги, она не была знакома.

В один прекрасный момент она осталась одна. Часы, привезенные Иваном из Англии, с их чопорным нарочитым боем, превратились в орудие пыток. Она судорожно по сто раз на дню смотрела на замершую стрелку. Под конец дня от безделья она уже не находила себе места. В семь вечера принималась за приготовление ужина.

Она пыталась устраивать скандалы. Скандалы у нее получались какие-то вялые и скучные.

Иван обнимал юную жену за плечи, заглядывал в глаза, нежно гладил по спине и спрашивал, что случилось на самом деле. И был при этом далеко от нее. А что она могла ответить?

Еще через пару лет она возненавидела мужа.

Антон сказал, что ей нужна свобода. И он готов дать ей эту заманчивую свободу.

Людмила встряхнула остатки неприятных воспоминаний и открыла дверцу машины. Молодой охранник, ушлый парень, оценивающе осматривая с ног до головы хозяйку, всегда вовремя поспевал помочь выйти из машины. А этот хорошо, что ворота открыл.

«Я вас всех уволю, к чертям собачьим. Осталось недолго».

Стрельников с непривычки долго возился на кухне, пытаясь приготовить ужин. Сунув в духовку пиццу, он взялся за салат — мелко нарезал овощи, купленные на Бессарабском рынке. Невзирая на старания, кубики получились разных размеров.

Критически посмотрев в салатник, он аккуратно выловил самые крупные и еще раз прошелся по ним ножом. Теперь перец выглядел неприлично мелким. Вместо кубиков тарелку украшали красные крошки.

«Перемешается, и недочеты будут не видны, — решил Стрельников и щедро полил салат оливковым маслом. — Как женщины справляются со всем этим хозяйством изо дня в день? Или у них за плечами дополнительное образование по кухонным делам?»