Чужие души

Иван Андреевич пожал Саше руку, лежащую на пластиковой папке, и, не прощаясь, направился к выходу. Она молча наблюдала за отцом, даже не заметив, как на папке оказалась визитка. На черном фоне красовались тисненные золотом данные Дмитриевой Веры Васильевны.

Не притронувшись к остывшему кофе, Саша растерянно смотрела в окно. Савицкий также медленно возвращался к машине.

Повертев визитку, Саша достала телефон и позвонила по указанному на ней номеру. Она ни минуты не сомневалась, что Иван Андреевич, выйдя из кафе, забудет обещание и никому не станет звонить.

Договорившись о встрече с Дмитриевой, Саша вызвала такси.

К коммерческому директору Саша зашла после короткого доклада секретаря.

В кабинетной тишине Вера Васильевна внимательно просматривала почту. Часть писем складывала в папку для Савицкого, часть оставляла себе. Не представляющие интереса рекламные буклеты, не раздумывая, отправляла в урну.

Красивая полиграфия завлекала скидками на залежалый товар, предлагала выгодное сотрудничество, кричала о распродаже все того же, как полагала Вера Васильевна, залежалого товара.

На прием незапланированных посетителей Дмитриева явно не была настроена.

— Вера Васильевна, Иван Андреевич звонил, просил помочь девушке.

Секретарь посмотрела в записную книжку, чтобы безошибочно представить Александру Андрееву, но заместитель Савицкого мгновенно, как опытный экономист, разложила вошедшую в кабинет женщину на составляющие цифры.

Казалось, только цифры и способна была воспринимать строгая дама в синем деловом костюме. Когда дебет совпал с кредитом, Дмитриева кивнула, и секретарь закрыла дверь, так и не представив Александру.

— Проходите, присаживайтесь. Вы дочь Ивана. Он много говорил о вас.

Вера Васильевна улыбнулась, черты лица разгладились, и строгость во взгляде пропала.

— Вера Васильевна, отец никогда обо мне не вспоминал. Он вам позвонил и сказал, что у меня проблемы. Ведь так? Я давно не в том возрасте, чтобы расстраиваться из-за этого.

Саша запоздало подумала, что не стоило так начинать разговор с незнакомой женщиной, которая всего лишь хотела выставить Савицкого в лучшем свете.

— Вы правы. Не делай лучше, чем есть, иначе получится, как всегда. Но… — Вера Васильевна развела руками. — Иван мне действительно звонил, только я толком не поняла, чем могу вам помочь? Последнее время Ивана Андреевича сложно понять.

— Я, собственно, поэтому и приехала. И еще… — Саша запнулась.

Говорить Дмитриевой об истинной причине приезда или не говорить вообще ничего и никому, кроме Савицкого, она и сама еще не знала.

Саша внимательно посмотрела поверх головы Дмитриевой.

Красные отблески горящих факелов заполнили все пространство вокруг Веры Васильевны. Такие, как Дмитриева, не предают и не прощают предательства. Не ударят в спину, но сами всегда наготове принять удар.

Ей бы мужчиной родиться. С такими женщинами сложно. Реалистка, не страдающая от угрызений совести. Хорошая мать, может, не такая открыто ласковая со своими детьми, но способная до последнего верить в свое чадо. И сказала, что отец вспоминал о ней, тоже подсознательно, как мать, защищая от обиды неразумное дитя.

Саша открыла сумку «на-все-случаи-жизни» и выудила тоненькую папку.

Она успела выпить принесенный секретарем кофе и съесть бутерброды, а Вера в который раз просматривала и сравнивала записи.

— Я, честно говоря, о центре никогда не думала. Сама понимаешь, не мой профиль, — Вера Васильевна отложила в сторону бумаги. — По бухгалтерии замечаний никаких. Деньги за аренду получаем вовремя, без задержек. Там, правда, аренды той, так — одно название.

— И больше никакой проверки с вашей стороны не было?

— А что проверять? Найти закономерность в смерти этих стариков, я думаю, никто не нашел бы. Для этого специалисты или криминалисты нужны.

Вера Васильевна была права.

В документации полный порядок. Она сама убедилась. Женщины, поступившие в центр, все преклонного возраста и умирали от старости.

В чем вина центра? Нет вины. Да и кто стал бы копаться в историях болезни? Никаких родственников у них не было. На этом и строился весь расчет.

— Вера Васильевна, вы-то сами верите, что в центре могли убивать стариков из-за квартир?

— Верю.

Дмитриева нисколько не удивилась. Убивают и за меньшее. За что и как убивают, Вера Васильевна знала не понаслышке.

— Когда с Иваном начало твориться непонятное, — продолжала Дмитриева, — я как-то подумала о центре, но совершенно по другой причине. Просто ухудшение его состояния совпало с арендой второго этажа Задонским. Тип, скажу вам, тот еще.

— Вера Васильевна, откуда этот Задонский взялся?

Дмитриева задумалась:

— Люда с ним познакомилась на какой-то вечеринке. Мне сам Иван об этом говорил.

Ей никогда не было дела до личной жизни Савицкого. О каких-то похождениях и незапланированных командировках она, конечно, догадывалась. Главное — к работе это не имело никакого отношения. А уж до жизни домохозяйки Людмилы ей и вовсе не было дела.

— Вера Васильевна, что делать со всем этим? — Саша красноречиво посмотрела на открытую папку.

Сколько раз за последние два дня она уже задавала этот вопрос?