Чужие маски (СИ)

В той самой таверне дядюшки Терса, в верхних комнатах. Закрылась, с помощью Лари нанесла на всю массу волос красящую хну — хватило еле-еле, впритык, выждала нужное время, потом смыла.

Зеркала не было. Пришлось смотреться в лезвие ножа. И кажется, получилась вполне симпатичная рыженькая.

Лиля щедро украсила кожу веснушками — наставить хной точки и через какое-то время смыть. Украсила шею, плечи и грудь. А руки... руки и так пострадали при окрашивании.

Да, получается рыжий-рыжий, конопатый! И пусть!

Привлекательной для мужчин Лиля выглядеть не собиралась, лучше уж наоборот.

Теперь опять натянуть грязные тряпки, нанести на лицо сажу — за последний месяц Лиля проделывала все необходимые «начертить-растушевать» на автомате, уже набила руку, замотать волосы тряпками, еще и плащ сверху накинуть.

Лари помогала, не докучая расспросами.

Лиля размышляла.

Макиавелли — был такой мудрый человек в Италии, говорил в свое время, что лучше повесить десяток санов-ников, чем поднять налог хотя бы на один грош. Не дословно, но как-то так.

Сановники — что?

Кому они там нужны?

Если президент решит перестрелять всю Госдуму — да и черт с ней. А вот если он налоги поднимет...

Здесь — то же самое.

Если Энтор убрал нескольких графов-герцогов, ничего страшного. Разве что кто-то вздохнет — мол, хорошие хозяева были, да и займется своими делами.

А если поднимет налоги...

Фарл ворчал, Берта ворчала, Терс, угольщики...

Народные массы недовольны?

А ведь так оно и есть. Недовольны.

Не стоит ждать революции или классического «из искры разгорится пламя», но побунтовать могут. Что-то сожгут, что-то сломают — это полезно для государства?

Нет!

А Энтор и налоги поднял, и сановников прижал... зачем?

Что происходит!?

Почему об этом не доложено Ричарду? Или доложено?

Лиля задумалась.

Она не сомневалась, что соглядатаи есть. Есть и у вир- ман, есть и у Ричарда. Обязаны быть. Но...

Могут ли они посмотреть со стороны на ситуацию в Авестере так, как это делает она? Не просто непредвзято — взглядом человека из двадцать первого века? Человека, который привык искать подвох в деяниях власти? Человека, который... ладно! Историю Лиля не любила. Но и безграмотной не была.

И параллели провести могла...

Что-то происходит в Авестере.

Энтору нужны деньги, очень нужны...Народный бунт?

Он его или не опасается, или... или — что?

Нет, не сообразить. Пока — не сообразить. У нее недостаточно информации. Может, что-то прояснится в Берме. А если нет...

А если нет — она никуда не полезет! Тоже мне! Разведчица!

Дура... тут тебя и прикопают, если что!

Лиля еще раз обругала себя, и принялась подсчитывать, какими активами она располагает.

Выходило негусто.

Деньги несчастного Алекса. Это — не слишком много.

Драгоценности Лофрейна. Фамильный перстень, браслет. Это продавать нельзя, если вовсе край не придет.

Свои собственные драгоценности. Это продавать мож- * но, но не хотелось бы.

Так что денег — нет.

Их не хватит, чтобы открыть трактир, чтобы купить помещение, чтобы пожить безбедно хотя бы год. Их ни на что не хватит.

Пару месяцев при должной экономии — и только. Нет, это не выход.

Лечить кого-то?

Это тоже не выход. А, ладно! Для начала окажемся в Берме. И кстати, а ведь не обязательно открывать трактир! Можно сделать чуточку иначе...

Лиля задумалась ненадолго. Потом кивнула сама себе, потерла руки, поплотнее укуталась в тряпье.

Беременность!

Чертов сбой гормонального фона!

Не тошнило, и то радость. Но мерзла она капитально! Даже в жару — подмерзала.

\ Спазм сосудов?

Вполне возможно.Или анемия... сейчас бы анализы сдать, да провериться со всех сторон... где те лаборатории! Первого она носила легче, а второго, да при плохом питании...

Тяжко.

Но надо! Надо идти вперед!

Лиля вздохнула, встала со стула и отправилась разыскивать Шимона.

# *

Поговорить?

Да запросто! И пойдем, и поговорим, и кулак покажем... не жалко. Делать-то, я правильно понимаю, больше ничего и не надо будет?

Лиля заверила Шимона, что не надо.

Всего лишь создать у Берты впечатление, что здесь, в Туроне, осталась родня Лилиан и Лари. Которая, если не получит весточку от сестричек, может и с визитом явиться.

Берте такое ни к чему, у нее дом, семья, свой маленький бизнес... да и не тот доход!

Что можно получить, продав пиратам двух баб?

Ей-ей, немного! Такого добра у них лопатой не перекидать, еще и по доброй воле пришли и готовы на все. Только плати!

Продать их с Лари в Ханганат?

Глупее не придумаешь.

Туда первосортный товар нужен, или мастерицы какие, или юные девственницы. А не две потасканные жиз-' нью тетки.

Лиля не обольщалась, если ее отмыть, она красивая, и Лари можно сделать симпатичной, но в этом мире ее возраст уже считается зрелостью. Это уже не юность.

Как было у кого-то из классиков?

В салон вошла старуха тридцати шести лет!

Старуха!В тридцать шесть!

Так что ни к пиратам, ни в Ханганат... прирезать и ограбить? А будет ли смысл? Если выгода неясна, а отдача и замучить может?

Эту мысль Лиля и пыталась донести до Берты. И надеялась, что преуспела.

* & *

— Энто... сестру мою, значит... довезти берешься?

— Берутся ребята, — кивнула Берта.