Чужие миры

– К сожалению, ты все еще больше человек, – в твердом голосе зазвучала печаль, – и пока не переступишь через жалость к одним людям и неприязни к таким, как Видгар, не станешь одним из нас. Никак не можешь понять, что твой мир не Роун и даже не Фаревей, и что эти люди не нуждаются в помощи. Они выпутаются сами, без тебя, поверь.

– Я освобожу Власк от мага, – упрямо продолжил Шериан. – Прости.

– А ведь я могу забрать тебя отсюда против воли, – вдруг щелкнул пальцами Тиэл, – не дожидаясь, пока ты наконец соизволишь принять свою сущность такой, какая она есть. Хватит тебе скитаться по свету, находился.

– Я буду сопротивляться, – отшатнулся Шериан.

– Я пока сильней, сын, – жестко ответил Тиэл. – Мне это тоже будет не очень-то по душе, но что делать? Или ты остаешься здесь и не вмешиваешься, либо отправляешься со мной. Теперь это возможно.

Шериан в бессильной ярости сжал кулаки и взглянул в холодные глаза отца. Не так он представлял себе их встречу. Но на сожаления времени не было. Магия теней сломила его волю, с легкостью подчиняя себе, и потянула прочь из Роуна. Он пробовал упираться, но даже собрав силу воедино, смог позволить себе лишь слабый рывок. Никакие ухищрения не помогали и он быстро погружался в пространственный туман.

Прекратив тщетное сопротивление, Шериан опустошенно вздохнул. Его голос, полностью лишенный эмоций, тихо произнес:

– Хорошо, я не буду вмешиваться.

Через миг он вновь стоял на твердой земле и пронзительные темно-синие глаза рассматривали его утомленное лицо.

– Ну вот и договорились, – чуть напряженно произнес Тиэл. – Надеюсь, ты оправдаешь мое доверие?

– Постараюсь, – мрачно ответил Шериан. Он понимал, что лучше иметь возможность наблюдать, чем позволить полностью исключить себя из Роуна. Так он сможет незаметно повлиять на предрешенный ход событий или хотя бы предупредить князя. Главное – остаться. – Но предупреждаю сразу, могу и не выдержать.

– О, я тебя быстро приведу в чувство, – любезно заметил Тиэл, и его ледяные глаза заметно оттаяли. – Ты просто больше не лезь в драку с моими воинами и Видгару не попадайся на глаза. Я же не прошу тебя стать мирным отшельником, да делай ты что хочешь, только мне поперек дороги опять не вставай.

– А когда я так делал? – приподнял брови Шериан.

– Да уж было, не сомневайся, – криво усмехнулся Тиэл, – и не один раз. Вечно тебя бросает в крайности. Ну и для вящего спокойствия – чтобы ты особо не нервничал – скажу, что все прекрасно распутается и без тебя.

– Прекрасно для кого?

– Увидишь. – Тиэл потрепал расстроенного Шериана по плечу и тепло улыбнулся на прощание.

Тяжелые дни словно серый беспросветный ливень накрыли Власк. Мысли людей, замутненные дыханием магии, были темны, как ночи, отравленные присутствием неуловимых теней. Возобновились нападения драконов, против воли вытягиваемых из собственного мира. Их ярость уже не была поддельной, как и смерть, прячущаяся за широкими кожистыми крыльями.

Видгар, воспрянув духом, изгонял их у всех на виду в то время как князь почти не покидал своих покоев. И понемногу народ переставал ждать от него помощи, обращая благодарные взгляды на странника. Родомир же угасал, будто что-то вытягивало его жизненные силы, делая вялым и безразличным к судьбе Власка. Он окончательно опустил руки и перестал противиться бездне мрака, все сильнее затягивающей его на самое дно. Изредка еще случались просветления, но настолько краткие, что он их практически не замечал, и только сапфировые глаза, украдкой вспыхивающие в темном углу, видели крохотную трепещущую тварь, вьющуюся над его головой.

Дружина, вдруг оказавшаяся не у дел, слонялась мрачней некуда. Пару раз особо отчаявшиеся воины пытались зажать колдуна и втихомолку отправить в лучшие миры, но тот с завидным упорством ускользал из тщательно расставленных сетей. Потом вдруг пропал Шериан, следом – Звол и его приближенные. Советники, видно совершенно очумев, наперебой клялись в верности пришлому, народ ползал подле него чуть ли не на коленях. Фактически князем уже считали Видгара, а Родомиру тонко намекали, что пора бы уже и честь знать.

Но пока ни Регвою, ни остальным дружинникам воинская честь не позволяла предать князя, отвернуться от него подобно нескольким наемникам. Только их силами еще сдерживался натиск мага, но надолго ли? Трудно защищать того, кто этого не желает, а Родомир не желал, и во врагах оказался весь город.

Святобор пустил коня ступью и горько отворачивался от озлобленных людских глаз. Хотелось отрешиться от забот в океане физически ощущаемой ненависти, но сдерживало одно – образ Родомира, уже поддавшегося слабости.

Он очнулся, только почувствовав чье-то близкое присутствие. Опустив взгляд, заметил убогого старика, мирно идущего рядом, держась за его стремя.

– Ну здравствуй, воевода, – негромко поприветствовал он. – Чего хмурый? Никак, во Власке беда?

– Да ты, видно, нездешний, старик, – утомленно произнес Святобор. – У нас здесь такое творится, что самим бы разобраться, а не другим объяснять.