Чужие миры

Воины переглянулись, дружно пожав плечами.

– Да-а, – разочарованно протянул Владий. – Много ж сказал.

– Он на что-то намекает, – пронзительно глянул ему вслед Шериан, – и это меня настораживает. Все белые маги такие, а если еще и прорицатели, то вообще внятного ответа не дождешься. Так что придется тебе, Владий, пока здесь задержаться. А там как-нибудь да переправим тебя обратно.

Неожиданно иноземец застыл, впившись во что-то взглядом. Глаза вмиг поменяли черный цвет на бирюзовый и Хват невольно вздрогнул. Осторожно обойдя наемника, тихонько позвал его по имени и бочком продвинулся чуть вбок, заслонив обзор. Но Шериан продолжал завороженно смотреть сквозь него. Владий позади недоуменно пожал плечами, знаками показал, что ничего особенного не заметил. Хват поводил ладонью перед бирюзовыми глазами и зрачки дрогнули, разливая по радужке привычную черноту.

– Я… хм… задумался, – прогоняя мелькнувшее видение, тряхнул головой воин-тень.

– Да уж, мы заметили, – криво улыбнулся Владий. – Что ты там увидел?

– Да так… я сам не уверен. Словно вместо далекого мертвого леса проступили деревья с желтой опадающей листвой, но ведь в этом Роуне осени никогда не бывает.

– Верно, – согласился Хват и пошарил вокруг себя глазами. – Ничего, просто померещилось. Владий вон у нас облака разглядывает, тоже в них чего-то видит, один я… без способностей. Эх, мне бы… Слушай, Владий, – резко оборвал он речь, – меч у тебя какой-то странный. Я давно подмечаю, раньше прямо светился, а теперь тусклый стал. Ну не тусклый, а просто стальной, как у всех.

Дружинник удивленно вытащил оружие из ножен и поразился – впервые оно не издало ни звука, а прозрачное лезвие затуманилось, наполнившись беловатой мутью. Рядом, словно соткавшись из воздуха, возник Титамир с жесткой озлобленностью на лице. Сверкнул уничтожающим взглядом на Шериана и остановился, услышав последние слова Хвата. Взялся за меч. Оплетенная кожаной полоской рукоять незамедлительно кольнула пальцы враждебным холодом, вызвав желание отшвырнуть оружие подальше, как скользкую ядовитую змею. С глухим проклятием воин вогнал лезвие в ножны и отдернул руку с неприятной гадливостью. Холодные глаза впились в Шериана.

– Это он во всем виноват! – обвиняюще произнес воин. – И в том, что Миробой не с нами, тоже. Проклятая тень! Ты такой же, как те, что убивали людей по ночам, а потом наслаждались их кровью. – Шериан невольно вздрогнул. В запале Титамир высказал правду: тени действительно вытягивали боль, страх и ужас, и за ними нередко тянулся шлейф из горячей пурпурно-черной крови, напитанной Силой. Он не исключение, тогда, в Миньере… – Ты, порождение Тьмы, все делал согласно их замыслу, специально вливаясь я в ряды дружинников, чтобы потом подло толкнуть их в спину. – Забыв о недавнем отвращении, он вновь схватился за меч.

– Прекрати, Титамир! – попытался урезонить его Владий, резко повышая голос и становясь между ним и иноземцем. – Опомнись, что творишь?! Мы все сегодня живы, завтра мертвы. Мы – воины. Смерть – наша стихия. Мы сами пришли в этот мир, сами согласились спрятаться от смерти, но она всегда берет свое, в любом мире и всегда против чьих-то желаний! Шериан делал то, что мог, и он не в ответе за смерть Миробоя и других воинов. Их убил Видгар, и он за это ответил. Остановись!

Титамир гневно схватил его за плечо, бешено глянул в глаза и оттолкнул со своего пути.

– Я сам убью его, а потом тебя – за предательство! – рявкнул воин.

– Ты обезумел?! Какое предательство? – прошептал Владий. – Позабыл честь?! – его голос окреп. – Поднимать меч против друга и того, кто спас тебя от смерти? И Миробоя, и меня, и других?

– Оставь его, Владий, – спокойно произнес Шериан. – Позволь Титамиру действовать так, как он желает, иначе ненависть сожжет его, а месть будет гонять по всему свету в бесконечной попытке найти виновных и покарать. А если он убьет меня, то больше никто не пострадает… надеюсь. Я сам виню себя, Титамир. Кажется, что мог бы, если б действительно захотел. Чуть поступился принципами – и спас бы столько людей. Я виноват! Виноват и это клеймом жжет душу. Если хочешь убить меня – значит, ты прав и я должен умереть. Но никогда не рушь дружбу в пылу ярости. Разбитого не склеить, сделанного не воротить… Бойся остаться одним! Одним среди тех, кто мог быть тебе другом. Поверь, я знаю, что говорю. – По его губам скользнула горькая улыбка.

– Мой единственный друг в могиле и это ты его туда загнал. Ты Тьма и ты умрешь. В тебе тоже Тьма, Владий, не понимаю, как раньше этого не замечал.

– Просто ты был другим, – тихо обронил тот. – Все мы были другими и я благодарю Свет за то, что сам не стал таким, как ты. Ты ослеплен местью, Титамир, а такой человек уже не воин, а кровожадный зверь… тварь, что бросается на всех без разбору. Еще раз прошу тебя – остановись!

– Да, ты Тьма, – совершенно спокойно повторил Титамир, как никогда уверенный в своей правоте, и поднял меч.

Шериан отодвинул заслонившего его Хвата и встал так, что острие коснулось груди.