Чужие уроки — 2005

Лозунг «Buy only British!»

[64], популярный в послевоенные годы, сегодня звучит иронически. Показательно в этом отношении британское автомобилестроение, более остальных наполненное национальными брэндами мирового звучания: «Роллс-Ройс», «Астон Мартин», «Ягуар», «Лотус», «Лэнд Ровер». Увы и ах - легендарные имена давно принадлежат чужеземцам: американский «Форд» пользует спортивные автомобили и внедорожники, немецкие товарищи поделили роскошь («Роллс-Ройс» у «БМВ», «Бентли» у «Фольксвагена»), а шикарный «Лотус», на котором некогда шикарный Ричард Гир соблазнял шикарную Джулию Робертс в «Красотке», находится в заботливых и цепких объятиях малазийской компании «Протон».

Впрочем, британцам не пристало жаловаться: дела у перечисленных компаний идут достойно, рабочие места сохраняются, что еще надо для полного счастья? И только одна история не увенчалась хэппи-эндом: эпопея «Ровера» - крупнейшего массового производителя автомобилей Великобритании.

Первый раз «Ровер» споткнулся в 1994 году. Всем показалось - ничего серьезного: просто кончились деньги. Руку помощи протянула легендарная компания «БМВ», подтвердив благородство намерений делами: за четыре года баварцы вложили в производство «Ровера» более пяти миллиардов долларов! Одна лишь разработка и запуск новой модели R75 обошлись им в полтора миллиарда.

И все впустую: машины с конвейера «Ровера» по-прежнему сходили дорогие и ненадежные, престиж марки, и без того невысокий, стремительно падал. Конечно, у «БМВ» не было иллюзий о причинах неудач собственных начинаний: высокий курс фунта стерлингов и себестоимость производства сводили на нет любые усилия по модернизации и введению высоких стандартов качества, принятых на заводах в Германии. Но как реально с этим бороться?

Летом 1998 года «БМВ» бросила пробный камень, заявив о возможном переходе на зарубежные запчасти и выводе доли мощностей из Великобритании в более дешевые производственные регионы. Что тут началось! Все средства массовой информации сплоченным фронтом встали на защиту национальных интересов. Еще бы: «Иноземец пытается ликвидировать родную британскую промышленность!» Роль священной коровы взял на себя завод Лонгбридж на южной окраине Бирмингема, на котором производились самые убогие модели «Ровера» - 200-я и 400-я. Да, из Лонгбриджа выходили и спортивные красавцы, однако в мизерном количестве.

С самого начала симбиоз «БМВ» с «Ровером» казался откровенным мезальянсом: компании исповедовали полярные философии. Достаточно сказать, что консервативные модели «БМВ» используют заднеприводную трансмиссию, тогда как «Ровер» освоил передний привод еще в конце 50-х годов. Дело не в том, что одно лучше или хуже другого: просто при таком разбросе невозможно выпускать максимально большое число моделей на минимуме платформ.

Остается предположить, что «БМВ» приобрела «Ровер» ради популярной модели «Мини» и внедорожников («Лэнд Ровер» и «Рейндж Ровер»). Но зачем было тратить миллиарды долларов на оживление безнадежных моделей с некомфортной подвеской, хлипкой конструкцией, вечными поломками и запчастями по заоблачным ценам?

«Ровер» тем временем помаленьку засасывал за собой в болото и приемного кормильца. В 1999 году «БМВ» едва не пала жертвой зажиточных транснациональных флибустьеров типа «Форда», который только-только проглотил «Вольво».

Временное облегчение осенью 1999 принесли сообщения из-за океана о феноменальном росте продаж «Лэнд Ровера» (54% за год!), однако в целом картина оставалась удручающей: за тот же 99-й год, по сведениям инсайдеров, «БМВ» потеряла на «Ровере» 775 миллионов долларов! Преступно крепкий фунт стерлингов вынудил «БМВ» снизить цену на массовые модели «Ровера» (200, 400 и 75-я) на 10%, но даже эта мера не позволяла конкурировать на равных с автомобилями из Японии, Америки и материковой Европы. Завод Лонгбридж помимо 100-летней истории мог похвастаться лишь самой низкой в Европе производительностью труда и неприемлемым качеством выпускаемой продукции

[65]. И все же председатель правления «Ровера» Вернер Зееман не терял оптимизма: «Мы изменим ситуацию к лучшему, в скором времени автомобили «Ровер» сравняются по качеству с «БМВ», и мы сможем предоставлять на них такую же трехлетнюю гарантию».

Ах, эти бесчувственные баварцы!

В январе 2000 года в немецкой прессе за «Ровером» закрепилось неизменное прозвище «Английский пациент»: блестящие цифры годовых продаж «БМВ» оказались безнадежно замазаны черной краской повсеместного падения спроса на машины из Лонгбриджа.