Чужие уроки — 2005

В 2000 году еще благоволящие Тауэрсу британские СМИ ласково именовали данный эпизод его биографии «management buyout»

[67]. Словосочетание, по меньшей мере, странное: ну, buyout - еще куда ни шло, но при чем тут management? Переворот подготавливался и проводился Джоном Тауэрсом целиком и полностью в интересах японской компании «Хонда», которая планировала получить 40% собственности «Ровера». Где же тут management?

«Хонда» сошлась с «Ровером» давно - еще в середине 80-х. Поначалу японцы ограничивались сугубо техническим сотрудничеством - поставляли моторы и разрабатывали дизайн передовых моделей (тех самых безликих уродцев - 200-, 400- и 600-х «Роверов», что заставили англичан окончательно отвернуться от своего народного автомобиля). Однако с приходом Джона Тауэрса влияние «Хонды» получило принципиально иное звучание: традиционно западный (конфронтационный) стиль производственных отношений стал повсеместно заменяться японским (семейно-патерналистским). К сожалению, подобная практика (назовем ее лейбохимерой), импонировавшая социалистическим иллюзиям Джона Тауэрса, будучи пересаженной на неорганичную почву британской ментальности, рано или поздно должна была привести к катастрофическим последствиям.

Как бы там ни было, но первая японско-социалистическая революция Джона Тауэрса в 1994 году провалилась: «Бритиш Аэроспейс» не только сумела отодвинуть «Хонду» от контрольного пакета «Ровера» (как-никак у власти с 1993 года находилось консервативное правительство Джона Мейджора!), но и нанесла превентивный удар. Предвосхищая грядущие сложности в противостоянии лейбористскому лобби, «Бритиш Аэроспейс» передала «Ровер» хоть и в чужеземные, но близкие по духу руки - «БМВ». Новый немецкий менеджмент быстро развеял по ветру лейбохимеры Тауэрса, высмеяв по ходу дела и простодушные иллюзии насчет маркетинговых перспектив «народных» 600-х «Роверов» по себестоимости 600-х «Мерседесов». Джон Тауэрс обиделся и в 1996 году из «Ровера» ушел. Как оказалось, обиду затаив. Из всего сказанного можно сделать три ценных вывода.

· «Ровер» использовался лейбористами в качестве площадки для отработки своих химерических экономических концепций задолго до передачи компании консорциуму «Феникс».

· Национально-патриотическая риторика, которую Джон Тауэрс применял для привлечения общественного мнения на свою сторону в процессе перехвата «Ровера» у «Алхимии», никогда не имела под собой реальных оснований: свой первый переворот Тауэрс замечательным образом реализовывал на деньги и в интересах вполне небританской компании («Хонды»).

· С самого начала своей карьеры Тауэрс проявил себя гениальным заговорщиком и мастером закулисных приготовлений. Наивно было полагать, что во второе пришествие его тактика претерпит изменения. Так и вышло.

Малайзия, Китай, Индия - далее со всеми остановками

Любимая тема интервью Джона Тауэрса: как «БМВ» ничего не понимает в маркетинге английских машин и какие блестящие перспективы у «Ровера» по сохранению производства на уровне 200 тысяч автомобилей в год. Еще одна излюбленная тема: преступность идеи о приоритете элитно-спортивной марки MG над демократично-народным «Ровером». Какие же практические шаги предприняла группа «Феникс» по реализации заявленной патриотической программы по спасению «Ровера» (взятая с потолка трехлетняя гарантия и 19-процентное снижение цен в счет не идут)?

В январе 2001 года с невиданной помпой «Ровер» продемонстрировал на Бирмингемской выставке новые модели - X10, Х20, Х30 и MGF Trophy. Директор департамента развития Роб Олдейкер срывающимся от волнения голосом уверил опешивших журналистов: «От наших новых автомобилей вы получите outrageous fun to drive!

[68] Это машины для бескомпромиссного водителя. У них чуткое управление, они прижимаются к трассе и крепко держат покрытие».

Журналисты смотрели на желтенькие и синенькие «Роверы», облепленные спойлерами, и не верили своим глазам: «Неужели это всё, на что оказался способен легендарный Питер Стивенс?! Свести до минимума клиренс и налепить кокетливую спортивную бляшку MG на старую линейку автомобилей, которые начинают скрипеть и разваливаться после 15 тысяч миль?»

Летом 2001 года наступило время считать первых цыплят. Джон Тауэрс, едва сдерживая радость, оглушил соотечественников выдающимся результатом: 380 миллионов долларов убытков за истекший год независимости! Невиданный показатель! Колоссальный успех! Вы только подумайте: «БМВ» теряла по 1,3 миллиарда, а мы потеряли всего 380 миллионов. А все почему? Потому что «БМВ» делает машины для богатых, а мы - для народа. Но и это еще не всё: «Феникс» обещал продать 200 тысяч народных автомобилей? Знайте же, что «Феникс» перевыполнил план и продал 205 тысяч! Что вы говорите? Продал по ценам, которые почти в два раза меньше старых? Знаете, а вы не патриот! Скажу даже больше: вы враг английского народа и демократии!

Поразительно не то, что «Ровер» Тауэрса разыгрывал весь этот театр, а то, что страна с непростительной беспечностью внимала ему не год, не два, не три, а целых пять лет!