Чужих детей не бывает

— Отлично, вот и познакомились. Так что у вас за претензии?

Толпа зашевелилась, загудела, послышались выкрики:

— У меня зимой двух кур уволокли…

— А у меня зипун стянули, я его на забор кинула, пока в полисаде копалась…

— Моего младшего по весне на речке побили, на мостки рыбачить не пускали…

На эти глупые претензии я отвечать не собиралась.

— Господа, я здесь работаю с начала лета. За то, что было до меня, претензий не принимаю. Сейчас воспитанники сыты, и, я уверена, не воруют.

Мои слова вызвали новый всплеск обвинений, послышались призывы всех разогнать и все разгромить.

— А ну, тихо! — неожиданно в игру вступил столичный козырь. — Староста, ты зачем толпу приволок? Про самосуд забудьте, раз уж обратились в управление.

Поддержки с этой стороны я никак не ожидала, да и для старосты поступок столичного гостя тоже стал неприятной неожиданностью, заставившей его замолчать.

— Приветствую вас, леди Риштар. Меня зовут Рей Аспид — заместитель главы гильдии змееловов. Управление вашего города прислало заявление на расследование случая со змеями. Я решил присоединиться к Бриттиасу Климану, и взглянуть на ваше болото, а заодно и помочь разобраться в конфликте.

Хм, а этот змеелов красиво расставил приоритеты и ясно дал понять всем присутствующим, что болото ему интереснее деревенской склоки.

— Леди Риштар, может быть, вы пригласите нас в дом и мы спокойно во всем разберемся? — это управленец голос подал.

— Вы предлагаете мне всех в дом пустить? Сельчан, агрессивно настроенных по отношению к детям, находящимся внутри? — хотела язвительно добавить «А больше вы ничего не желаете?», но стоящий рядом Флин пригасил злую эмоцию и я вовремя прикусила свой язык. А вот вздернуть в изумлении бровь мне никто не запретил, как и взгляд полный укора, в котором явно можно было прочитать все мои мысли о бредовом предложении из уст не очень умного человека. Культурно выражаясь.

— Действительно, Бриттиас, думай, что говоришь, — одернул «коллегу» Рей Аспид. — Возможно, стоит выбрать несколько представителей с каждой стороны для решения конфликта? Кто вам нужен, чтобы разобраться в этой истории?

— Я, как управляющая, а также Трой, Влас, мой брат Флин. Все мы были участниками вчерашних событий. И воспитатель мальчика.

— Пять человек. Кто пойдет от деревни?

К старосте присоединились трое мужчин и одна женщина, выбранные жителями.

Расположились в столовой. Наши сообразительные воспитательницы к тому моменту увели всех детей на верхние этажи, подальше от нагрянувших гостей. Деревенские заинтересовано осматривали обстановку, а ещё принюхивались к аппетитным запахам Василиной стряпни — кухня-то рядом, и обед близится. Вот только «накрывать» стол переговоров я не собиралась. Не те это гости, которым тут рады.

Мне первой предоставили слово, позволяя рассказать о произошедшем инциденте. Но разве это что-то объяснит? Нет уж, начнем издалека.

— Я изложу свое видение ситуации, никому его не навязывая. Между домом отказников и жителями деревни взаимоотношения давно натянуты. В первые же дни, в должности управляющей, я столкнулась с беспрецедентной жестокостью со стороны местных жителей. Староста лично, чуть ли не насмерть забил плетью подростка, можно сказать, ребенка, и как я понимаю, никто в процесс не вмешался, — высказывалась хлестко, не щадя ничьих чувств, буквально обвиняя своей речью. — Ребенок до сих пор жив и здоров только из-за своевременного вмешательства сильного мага, которого я привлекла со стороны.

— Кого? — глухо спрашивает Гевин.

— Шона. Вся спина плетью в лохматы. Три дня горел без какой-либо лекарской помощи. Потом командировочный маг — Мартин — его вытянул. Диего свидетель.

Гевин просто молча кивнул, сделав для себя какие-то выводы. У управленца Бриттиса на лице обозначился шок, змеелов лучше контролировал эмоции, но и он совладал с собой не в полной мере. Я отчетливо уловила тень злости, промелькнувшую и тут же исчезнувшую.

— Да он, паршивец, книгу в школе украл! Ему вообще руки порубать надо было! Повезло, что…

— Ребенок хотел учиться, — перебил разгоряченного старосту Флин, так и не позволяя рассказать окружающим, в чем же выражалось «везение» Шона. — Его регулярно выгоняли из школы, хотя зимой вышел закон, что отказники имеют право на обучение. Если бы не такое отношение, разве стал он воровать? Но на оскорблениях и побоях вы не остановились, высекли у позорного столба и оставили умирать, — тихая речь нарушалась лишь яростным сопением главного заводилы — старосты. — А он просто хотел быть наравне с деревенскими детьми и иметь доступ к тому, что полагается ему по закону.

Представители Яблоневки были в курсе истории с Шоном, но никто не смотрел на ситуацию с такого ракурса и, сейчас, они испытывали что-то вроде неловкости. Переглядывались между собой, но то и дело останавливали свои задумчивые взгляды на старосте.

— А откуда вам знать, чего он там хотел, ворюга безродная? — Готлиб распалялся всё больше, не замечая, что даже его односельчане, наконец, начали осознавать несоизмеримость преступления и наказания. — Вас там не было!