Чужими глазами

Теперь им предстоял сложный участок маршрута. Торец несущей конструкции моста не был закрыт, и командир первым шагнул в нутро металлической арки. Здесь, внутри узкого коридора, получалось двигаться только по одному. Тесный лаз, перегороженный словно переборками, стальными диафрагмами и ребрами, действовал на нервы. Сразу же навалилась темнота, и пришлось включить фонари. На металлических стенах, простроченных заклепками, местами осел налет ржавчины, в одном месте Аркан заметил кружева паутины с болтавшимся в ней иссохшим трупом крупного паука. Каждый шаг отдавался гулким эхом, которое долго металось в стальной кишке, прежде чем умереть. Клаустрофоб, наверное, сошел бы тут с ума.

– Ненавижу этот мост, – пробурчал Айс, запинаясь об очередную преграду на пути. – Скорее бы выбраться.

Впереди тихо сопел Лукич, перешагивая бесконечные металлические пороги. Богус шагал легко, словно привык ходить тут по несколько раз на дню, и остальные еле поспевали за ним. Наконец, миновали середину арки, дальше путь шел под уклон. Впереди забрезжил свет, и вскоре путники стояли около выхода из стального туннеля. Внизу все так же лениво ползла Ока, и подвывал ветер в решетке раскосов. Богус первый уцепился за металлическую лесенку и пополз наверх. Следом отправились остальные.

Дорога выровнялась, ямы и провалы остались позади. Мост закончился, и отряд вышел на дорожную развязку. Здесь же, у подножия холма, торчала высокая стела с потускневшим от времени гербом города, рядом на постаменте пристроились буквы, складывающиеся в слова «Нижний Новгород». Проход дальше был закрыт – на месте бывшего Похвалинского съезда сейчас разрослись настоящие джунгли. Дикие заросли заполонили весь овраг – мощные стволы, обвитые толстыми лианами, густые кустарники и молодая поросль, растущие так близко друг к другу, что через эту зеленую стену невозможно было продраться. Это место давно обозвали Диким оврагом, сталкеры и караванщики старались обходить его стороной. Сейчас оставался единственный короткий путь наверх – по лесенке, берущей начало за автобусной остановкой. Заросли Дикого оврага подбирались к ней вплотную, но иного пути не существовало.

Богус замер, осматриваясь и ловя утренние звуки. Аркадий тоже попытался сосредоточиться, прислушаться к ощущениям. Вроде все тихо. Из глубин непролазной чащи, покрывающей овраг, доносились какие-то вздохи и шорохи, скрежеты и скрипы. Сталкеры, ходившие здесь, уже привыкли к этим странностям оврага, но все равно всегда были начеку. Быть может, эти причудливые звуки издавал живший своей жизнью дикий лес, деревья которого смогли пробиться даже через асфальт, не сумевший стать им преградой. Днем это место считалось относительно спокойным, ночью же сюда старались не соваться.

Наконец, Богус закончил слушать, подал сигнал двигать дальше. Он первым ступил на замшелые бетонные ступеньки и уверенно зашагал вверх. За ним по привычке двинулись Лукич и Гриша, замыкали шествие Аркан с Техником. Шли по одному с небольшими интервалами. Охотник из-за спин товарищей глянул наверх, туда, где густые заросли проглатывали лесенку. Зеленые гибкие ветви обвивали перила, стелились под ноги. Ботинки скользили по ступеням, и, чтобы не упасть, приходилось нащупывать поручни рукой. Поскорее проскочив это место, разведчики, наконец, добрались до уступа холма. Еще с десяток метров подъема – и можно будет немного отдохнуть, перевести дух.

До верха холма оставалось всего ничего, когда Гриша, идущий посередине, вскрикнул и потянул руку к лицу. Возле его головы повисло коричневое облачко. Через секунду заросли выстрелили каким-то шаром величиной с теннисный мяч, который ударил Лукича в грудь и лопнул. Айс отчаянно тер стекло маски, к которому налипла коричневая пыль. Похоже, он ничего не видел.

– Наверх, живо! – крикнул Богус, дернув Гришу за «химзу». Тот, наконец, сумел немного оттереть коричневую дрянь со стекла и рванул вслед за командиром. Охотник почувствовал, как в спину ему что-то ударилось, услышал тихий треск лопнувшего плода. Пора было уносить ноги.

Богус влетел на холм первым. Аркан, бежавший сзади, услышал чертыханье, а спустя секунду грянуло несколько выстрелов. Стрельбе вторил звериный рев, который охотник распознал мгновенно. Шатун.