Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны

Одним из важных рассуждений, возникавшим у многих респондентов и являющимся, кажется, для большинства точкой консенсуса, было осмысление ситуации крестьянского восстания и Гражданской войны как фундаментально несправедливой и трагичной ситуации — такой, которая не должна повториться. Можно предположить, что здесь повлияли сразу два существенных для респондентов фактора. Во-первых, характеристики Гражданской войны (и более поздней коллективизации), которые респонденты наследовали, вероятно, как часть социальной памяти, были связаны прежде всего с описанием бедствий, страданий и ситуаций, в которых все становятся жертвами. Во-вторых, в современном российском обществе и СМИ довольно сильны антиреволюционные настроения (в смысле предпочтения любых эволюционных преобразований попыткам революции), а сама революция постоянно сравнивается с «1990‐ми» как моментом размывания государства и разрушения социальной ткани в целом. В итоге многие респонденты крайне осторожно относятся к самим попыткам реактуализации памяти о крестьянских восстаниях.

Может быть, и да, но только это очень нужно делать бережно. Очень бережно. Почему? Потому, что сейчас в общем-то есть некоторый поворот. Это в 90‐х, когда все до основания, а затем непонятно что. Когда бросили кость народу, обгладывали и ненавистью полыхали и к советской власти, и так далее. И, хотя вы сами знаете, какие были успехи и открытия на то время, это вообще, конечно, многое мы не знаем, конечно, людей эксплуатировали и так далее по полной[567].

Сейчас не получится реконструировать историю полностью. И должен быть неоднобокий подход, освещать надо со всех сторон. Я бы не хотел писать о зверствах. Воевали, шел брат на брата, реалистичность при этом взбудоражит память тех, кто помнит рассказы. И ничего хорошего это не принесет. И молодежь может неадекватно воспринять. Они категоричны, — принимают, или все в штыки, и оценивают или хорошо или плохо. А однобокой оценки нет. А рассказывать о событиях надо, но без реалистичности. Кулаки — на мой взгляд, были нормальные трудолюбивые люди, которые заставляли работать других. Да, были среди них жестокие, были и нормальные. Но пострадали они из‐за того, что больше работали. А крестьяне, сирые и убогие, таких и сейчас много — регулярно бегают за материальной помощью, но при этом ни огорода, ни сарайки, ни скотинки, ничего нет и сами ничего не делают.

В первую очередь кто поддержал советскую власть — самые бедные, те, кому нечего было терять. Сейчас, допустим, почему у нас для восстания и революции нет никаких условий — у людей есть серьезное хозяйство, корова, дом, машины. А ведь вышел из дома — ты все потерял. Если ты сегодня не накормил, не вспахал — все, ты теряешь дом. Поэтому ситуация, когда верхи не могли, у нас пока сложновата в этом отношении, и даст бог и долго не будет такой ситуации[568].