Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны

Таким образом, работа с исторической памятью требует междисциплинарного подхода, где исследовательская методика объединяет инструменты различных дисциплин. В нашем случае такими дисциплинами стали история, социология, этнография и психология.

ГИБРИДНЫЕ МЕТОДЫ КАК САМОЛЕТ-АМФИБИЯ

К сожалению, результаты гибридных исследований не всегда оправдывают ожидания. Механическое сложение и умножение информации, полученной разными способами, в конечном счете не усиливает, а ослабляет объяснительный потенциал исследования. Полученные результаты выглядят неубедительно ни в целом, ни с точки зрения каждой отдельной дисциплины из этого методического микса. Например, в известных крестьяноведческих проектах Теодора Шанина начала 1990‐х годов[455], где в долговременных сельских экспедициях вместе работали историки, социологи, экономисты, географы, психологи, именно проблема методической гибридизации этих дисциплин оказалась одной из самых трудных для реализации программы исследования. А кроме того, оказались нужны определенные знания по растениеводству, животноводству и ветеринарии, климату, механизации и пр. для успешного вживания в среду обитания респондентов, как это требует этнографический подход.

Но самой большой проблемой стала необходимость воспринимать результаты исследования с позиции междисциплинарного подхода, а не с «колокольни» каждой дисциплины, которую представляли участники того проекта. Профессиональный филолог — не участник экспедиций, пытавшийся работать с собранными материалами, — дал оценку полученным данным: «С точки зрения интересов социологии материалы, вероятно, сохранили релевантность, но как источник лингвистических исследований подобные тексты несостоятельны»[456].

Поэтому междисциплинарный подход с точки зрения каждой из входящих в него дисциплин почти всегда компромисс в пользу более разностороннего взгляда на феномен или необходимости использовать методы смежных наук из‐за невозможности применения традиционных подходов конкретной дисциплины. Нам кажется, что это похоже на создание самолета-амфибии, который плавает и летает, но по сравнению с самолетом или кораблем делает это плохо. Он медленно летает и не может плыть при высокой и длинной волне. Но такой аппарат незаменим в местах, где невозможно построить сухопутный аэродром или подплыть на корабле.

Именно с такой ситуацией мы столкнулись при попытке изучить память потомков участников крестьянских восстаний 1921 года. Разработанный совместными усилиями историков, культурологов, антропологов и социологов гайд включает блоки вопросов, охватывающие, казалось бы, все аспекты проявления памяти о событии. Авторы вопросника попытались учесть то, что воспоминания о восстании уже неактуальны: нет очевидцев событий, мало сохранившихся артефактов (фотографий, писем, предметов того времени). Создатели гайда постарались выявить влияние советского идеологического наследия по отношению к событиям и участникам Гражданской войны, а также травматический характер семейной памяти о том времени.

Однако мы столкнулись с ситуацией, когда на большинство вопросов смогли ответить лишь немногочисленные краеведы и жители мест, где происходило восстание, — те, кто интересовались этой темой или помнили рассказы своих родственников о событиях прошлого. Перечислим причины, затруднившие сбор первичных данных методом интервьюирования:

1. В поселениях Тюменской области, где мы собирали интервью, осталось менее трети потомков коренных жителей (свидетелей восстания). Например, в селах Клепикове и Новотравном учителя отметили, что в начальной школе села учатся только по одному школьнику из семей коренных жителей.

Вопрос: А вот из этих, скажем 19 [первоклассников] и 7 [девятиклассников], сколько детей коренных?

Ответ: А вы знаете, наверно… один ребенок… Остальные — все не наши[457].

Вопрос: Вас таких, которые потомки здесь, вы говорите, осталось не так много, да? И в школе у вас сколько, вы сказали?..

Ответ: Один ребенок, получается.

Вопрос: Один только учится из потомков… Мы были в Новотравном, там тоже один учится[458].

2. Встречающиеся факты сохранения «живой памяти» в локальных сельских сообществах. Казалось бы, наличие «живых» элементов должно способствовать передаче информации. Однако зачастую люди не хотят ворошить прошлое, чтобы не нарушить мирное течение современной жизни.