Чужими руками

— Сушилась. Я же её из колодца вытащил, когда воду набирал. Подумал, пацанва нахулиганила. А на забор повесил, чтоб хозяин нашёл, куртка-то приметная.

Куртка действительно была пропитана водой. Эксперты подтвердили, её состав соответствует составу воды из колодца. Верзилу пришлось отпустить.

Солнце, преодолев низкую облачность и своевольно ворвавшись в кабинет следователя сквозь не зашторенное окно, осветило своими лучами склонившуюся к столу голову Лены Рязанцевой.

— Па за па мы приближаемся к цели, — Лена кокетливо откинула рыжую прядь волос.

— Вас послушать, так преступник уже у нас в руках, — Махоркин невольно задержался взглядом на отсвечивающих ярким пламенем волосах девушки.

— По куртке мы его быстро найдём. Надо показать её домочадцам. Может быть, кто-нибудь из их знакомых носил такую.

— Удивительный оптимизм. Что, в общем-то, характерно для столь юного создания, — несмотря на небольшую разницу в возрасте, Махоркин в общении с помощницей намеренно брал менторский тон.

— Дело не в возрасте. Просто я Овен третьей декады, а Овны третьей декады стараются всегда сохранять присутствие духа и придерживаются оптимистического взгляда на жизнь. А Вы кто по гороскопу?

— Вроде Стрелец, но я не интересуюсь этими околовсяческими науками и не верю в гороскопы. Давайте лучше о деле.

— Итак, — продолжила Лена, — контролёр куртку опознал.

— Этого слишком мало, — «чуйка» подсказывала Махоркину, что всё не так просто в этом деле. — Давайте по порядку. Серёжа Кузнецов вероятно стал случайным свидетелем преступления, и убийца решил избавиться от него. Он убил мальчика и спрятал его тело в рюкзак. Зачем? Зачем ему везти тело с собой в Москву? Или он не в Москву его вёз, а хотел избавиться где-нибудь по пути?

— Конечно. Но ему не повезло, контролёр помешал. Скинув рюкзак, убийца хотел избавиться и от приметной куртки, для этого и бросил её в колодец, — Лена смешно наморщила лоб, сдвинув брови к переносице. — Глупо как-то. Ведь понятно, что её быстро найдут. Это говорит о том, что он — не опытный преступник, не рецидивист какой-нибудь, а обычный человек, впервые совершивший преступление.

— Может быть, и выйдет из вас толк… когда-нибудь, — заулыбался следователь.

— Сэ лё саркасти? — Лена не была уверенна в правильности выстроенной фразы, но произнесла её твёрдо, изобразив недовольство на своём лице.

— А вы знаете, Лена, как французы дорожат своим языком? Было несколько попыток провести реформу французского языка, но ни одна из них не увенчалась успехом. Если бы они слышали то, что и как вы говорите, Бастилии бы вам точно не миновать.

— Се трэбьян. Я бы изучала криминалистику изнутри, — девушке надоело изображать сердитость, и её лицо вновь осветилось улыбкой.

Глава третья

Весна в этом году выдалась ранняя, но затяжная. Подпорченное настроение Махоркина, недовольного ходом расследования, усугублялось хмурым небом и промозглым ветром. Дело об убийстве женщины и маленького мальчика, как будто увязло в этом весеннем болоте. Никак не удавалось найти ту зацепку, ухватившись за которую можно было начать распутывать это преступление.

Как же искать преступника, если улик «кот наплакал», да и те ничем не помогли в расследовании. Куртку никто из жителей Егорьево и Осинок, так и не признал. Члены семьи тоже пожимали плечами. Кирпич, которым была убита женщина, отпечатков пальцев не имел. Но что-то подсказывало следователю, что преступник где-то рядом.

Прикрыв плотно форточку, Махоркин поёжился. «Всё-таки надо было надеть тёплый свитер и не выпендриваться», — злясь на самого себя, подумал мужчина и отошёл от окна.

— Жё ву салю лё командант, — Лена впорхнула в кабинет, как всегда, в хорошем настроении. — Нет, вы только посмотрите, этот гад специально прибавил скорость и направил свой автомобиль прямо в лужу, чтоб окатить меня с ног до головы.

Белый плащ помощницы с левой стороны был весь испачкан грязью. Чёрно-серые кляксы с крошками земли разукрасили ткань. При этом Лена смеялась, как будто случившееся не огорчало, а наоборот веселило её.

— Интересно, а есть что-либо, что способно испортить вам настроение, ну или хотя бы вызвать лёгкую грусть? — раздражёно поинтересовался Махоркин.

Помощница перестала смеяться и ненадолго призадумалась, о чём свидетельствовали её сгустившиеся брови.

— Наверное, — Лена проворно сняла плащ и принялась вертеть его в руках, рассматривая грязные пятна. — Но не из-за этого же мне убиваться? А потом, я его знаю, это он так пытается обратить на себя внимание.

— Кто он? — следователь раздражался всё больше.

— Серединка.

— Какая ещё серединка? — чувствуя, что уже ничего не понимает, следователь стал закипать ещё больше.

— Да ни какая, а какой. Сосед мой, Пашка Серединко. Надоел уже. В школе за косички меня дёргал, теперь вот из лужи окатил. Это он так ухаживает, — тараторила Лена, не замечая раздражения начальника.