Чужими руками

Олег всеми силами пытался вырваться из сковывавших его семейных уз Сафроновых, не желая быть под пятой у властной Веры Павловны, но все его усилия оказались тщётны. К тому же Инна никогда не старалась принять его сторону, предпочитая находиться между молотом и наковальней, чем перечить матери. Терпение молодого мужчины быстро закончилось и, однажды, собрав вещи, он покинул городскую квартиру, даже не попрощавшись с её обитателями.

После ухода супруга жизнь для Инны Сафроновой закончилась. Удар оказался такой силы, что женщина слегла. Она почти ничего не ела и вообще потеряла всякий интерес к жизни. Удивительно, но прекрасно зная причину такого поступка мужа, женщина ни разу не упрекнула в этом свою мать. Вера Павловна приводила в дом каких-то медицинских светил, знахарей и даже экстрасенсов, но ничего не помогало. Дочь медленно угасала, а врачи только разводили руками.

Однажды ночью Инна почувствовала, как детские ручонки обхватили её шею.

— Мама, не умилай, — мокрой от слёз щекой Пашка прижался к лицу матери.

На следующий день Инна встала. Потянулись бесцветные однообразные дни, в которых женщина не жила, а влачила своё существование. Инна не строила никаких надежд и планов, она вообще почти не замечала происходящего, пока однажды не встретила Алексея.

На этот раз знакомство произошло в метро. Алексей Приходько возвращался в общежитие после вечерней смены. Пропахшая потом и химикатами рабочая одежда, вызывала у находящихся поблизости пассажиров отвращение. Все старались отойти от него подальше, и только Инна сидела рядом, не обращая внимания на смесь тошнотворного запаха.

Алексей работал механиком на заводе удобрений и априори не мог понравиться Вере Павловне. Но понимая, что другого шанса у дочери может не быть, мать не стала вмешиваться, и вскоре Алексей стал членом их семьи.

Парень оказался не только хорошим мужем, но и заботливым отцом маленькому Пашке. Он обращался с мальчиком, как с собственным сыном, балуя его каждый вечер гостинцами. Мальчик быстро привык к мужчине, и с криками «Папа плишол», бежал к нему навстречу, всякий раз, когда тот приходил домой. Алексей был хозяйственным и безотказным в работе, но Вера Павловна умудрялась найти повод для проявления своего недовольства, а заодно показать, кто в доме хозяин.

Первое время новый зять всячески старался угодить тёще — обнёс участок забором, на зависть всем соседям соорудил огромную теплицу, и даже задумал выложить к ней дорожку из плитки. Тёще бы радоваться, да хвалить зятя, но требования Веры Павловны росли с каждым днём в геометрической прогрессии.

Алексей был крепким, здоровым мужчиной, но в очередной раз, перетаскивая по указанию тёщи что-то тяжёлое, неожиданно почувствовал в пояснице острою боль. На следующий день он не смог разогнуть спину, и был вынужден взять больничный лист.

— Это что за мужик такой, который мешок картошки поднять не может, — распалялась тёща, — и зачем такой дармоед только нужен.

Обиженный Алексей попытался найти понимание у супруги, но та лишь тихо промямлила:

— Не спорь с мамой. Она же за нас переживает.

Алексей расценил это, как предательство, но промолчал. С каждым днём злость на тёщу усиливалась, и настал момент, когда он больше не мог делать вид, что его устраивает происходящее.

Алексею приходилось каждый день ездить в город на прописанные врачом физио процедуры. Симпатичная медсестра Юля ловко обращалась с аппаратурой и приятно касалась руками его поясницы, накладывая металлические пластины на измученное болью тело. Что лучше помогало — действие лекарств, электрический ток, подключённый к пластинам или улыбка юной медсестры Алексей не знал, но с каждым днём ему становилось лучше. Всё чаще мужчина ловил себя на мысли, что ему не хочется возвращаться в ненавистный дом.

— Ну вот и всё. Сегодня была последняя процедура, — Юля выключила физиотерапевтический аппарат для электрофореза. — Как вы себя чувствуете? Боль прошла?

— К сожалению, прошла, — Алексей грустно посмотрел на медсестру.

— Вы хотели сказать к счастью? — улыбнулась Юля.

— Я не ошибся. Мне жаль с вами расставаться и очень не хочется возвращаться домой.

— Вы просто не цените своего счастья, Алексей Сергеевич, — быстро взглянув на карточку, девушка протянула её Алексею. — Разве это плохо, когда есть дом?

— Хорошо, когда этот дом твой и ты в нём хозяин. А в чужом доме, пусть даже и в самом роскошном, ты всегда будешь чувствовать себя нахлебником и приживалой.

Алексей и сам не заметил, как стал подробно рассказывать юной медсестре всё, что касалось его жизни в семье Сафроновых. Юля внимательно слушала и сочувственно качала головой.

— Да, несладко вам приходится, Алексей Сергеевич. А вот у меня нет ни семьи, ни дома, но мне тоже, как и вам, порой не хочется возвращаться в своё жилище, где меня никто не ждёт.

Глаза Юли стали грустными, Алексей вдруг почувствовал невероятную нежность к этой девушке.

— А можно я провожу вас домой?

Испугавшись сам своих слов, мужчина уже приготовился выслушать отказ, но девушка будто давно ждала этого.

— Ну конечно, буду очень рада.