Чужое добро

Неожиданно толпа засвистела. Друзья резко вскочили и посмотрели в ее сторону. Сначала они не увидели ничего нового. Потом на их глазах на помост поднялся человек, по которому сразу было видно, что это глашатай. Он перекинулся парой слов с палачом и обернулся. Следом появились двое стражей. За ними на эшафот толкнули сопротивлявшегося Шуна со связанными за спиной руками. Последними поднялись еще двое охранников, один из которых красовался свежеразбитым носом. Он безуспешно вытирал хлеставшую кровь и бросал на кота полные ненависти взгляды. При виде «брата» Филара зажала рот ладонями и заплакала.

В темноте камеры его почти не было видно. Теперь же, когда в небе ярко светило солнце, парня можно было хорошо рассмотреть. Когда юноша говорил, что на нем не было живого места, он почти не преувеличивал. Всю грудь изорванного и замызганного кафтана заливала кровь. Лицо юноши покрывали синяки и ссадины. Засохший кровоподтек тянулся из-под волос через висок и всю щеку. Разбитые губы также запеклись и не шевелились. В некогда рыжих и вихрастых волосах, прилипших ко лбу, теперь преобладал темно-бордовый цвет. Веревки, стягивавшие запястья, немилосердно натирали и резали кожу. При ходьбе осужденный слегка прихрамывал. Было видно, что малейшее движение причиняло коту боль. Однако в его глазах горели наглость и презрение к окружающим, заметные даже отутда, где прятались его товарищи. Убедившись, что публика замолкла и обратила на него внимание, глашатай развернул какой-то документ, откашлялся и начал громко зачитывать:

— Жители славного города Эрг! Сегодня! На этом месте! Состоится казнь…

— Давай! — шепнул Ральдерик Лалезу, наблюдая за тем, что происходило на помосте.

Маг принялся бормотать, параллельно вычерчивая в воздухе какие-то фигуры. С эшафота на всю площадь оглашался список злодеяний, за которые и надлежало наказать негодяя. Шун тревожно вглядывался в толпу, стараясь кого-то в ней найти. При словах глашатая «Его Светлость лорд Анарбез не может присутствовать среди нас и своими глазами увидеть, что справедливость снова восторжествовала, из-за ужасных травм» юноша разлепил губы и довольно усмехнулся. Засохшие было раны снова открылись, и по его подбородку потекла тонкая струйка крови. Одновременно с ним усмехнулся и герцог Гендевы. У него за спиной Лалез вдруг споткнулся на слове и замолчал. Потом, нервно заикаясь, принялся читать заклинание заново, кидая на своих похитителей полные ужаса взгляды. От Ральдерика это не укрылось. Он резко повернулся к белому, как полотно, волшебнику и, тоже бледнея, пристально посмотрел ему в глаза. Маг снова замолчал.

— Давай быстрее! — громко зашипел герцог, переводя взгляд с фигуры на эшафоте на сжавшегося в комок чародея и обратно.

— Я не могу, — пискнул тот. — Слова забыл…

— К черту усыпление! — схватился за голову дворянин. — Давай что-нибудь другое!

Тем временем глашатай как раз закончил перечисление «ужасных травм», полученных Его Лордством. Здесь уж Шун не удержался и хрипло захохотал, не придавая значения боли. Стражники напряглись, однако с места не сдвинулись, предоставляя приговоренному возможность посмеяться последний раз в жизни.

— Что другое?! — еще тише пропищал волшебник.

— Огонь! Взорви тот дом! — в отчаянии Гудрон ткнул в небольшой домик, расположенный ближе всего к эшафоту. — Начнется паника, люди попытаются убежать. Им будет не до Шуна. Мы успеем его оттуда забрать.

— Слишком далеко! Я не могу действовать на такое расстояние… К тому же могут пострадать горожане!

А зачитывание не очень длинного документа подходило к концу. Юноша с все возрастающим отчаянием шарил глазами по толпе, в надежде увидеть знакомые лица. Все чаще его взгляд останавливался на большом топоре и мрачном палаче, небрежно державшем его на плече.

— Ну а левитацию ты можешь?! — герцог принялся трясти непутевого мага за грудки. — Ты можешь банально его оттуда отлевитировать за пределы города или хотя бы к нам?!

— М-могу, — клацая зубами, заверил Лалез, нервно задергивая рукава. — Отпустите меня только. Я не умею колдовать, когда меня трясут.

Ральдерик послушно разжал руки, чародей судорожно принялся бормотать заклинание.

Глашатай закончил читать и кивнул палачу. Тот подошел к Шуну и что-то ему тихо сказал, указывая кивком головы на плаху. Тот ощутимо вздрогнул, посмотрел в безразличные глаза человека с топором в руках и еще раз в панике окинул взглядом людей, пришедших посмотреть на его смерть. Потом он, кажется, пришел к какой-то мысли, слегка успокоившей его, и уверенно шагнул вперед. Маг бубнил все быстрее, сильно опасаясь, что не успеет дочесть заклинание.

— Сделайте же что-нибудь! — вскрикнула Филара, рыдая.