Чужое гнездо

Джози без конца читала в журналах статьи о жизни в Лондоне, и ей отчаянно хотелось почувствовать себя неотъемлемой частью гремящих дискотек, модных бутиков, сменяющихся чередой вечеринок и приемов. Но она не могла оказаться в этом мире, пока на ней тяжким бременем висела мать.

Иногда Джози казалось, что единственным выходом в этой ситуации было бы бесследно исчезнуть, оставив Вайолет разбираться со своими проблемами. Кое в чем она чувствовала себя виноватой, но в конце концов, разве ненависть родителей друг к другу была вызвана ею? Пусть живут как хотят. Надо смотреть на вещи трезво — она ничем не обязана своей семье. Отец всегда отдавал предпочтение Эллен, а та не снисходила даже до того, чтобы написать ей. И если бы мать не вела себя так отвратительно, родственники не отвергли бы ее. Вместе с тем перспектива бесследного исчезновения пугала Джози. А вдруг она не добьется успеха в Лондоне, что тогда делать?

«Но ты обязательно добьешься успеха, — снова и снова, словно заклинание, повторяла она про себя. — Ты не станешь такой неудачницей, как мать».

Пятнадцатилетие Джози, которое приходилось на июль, неожиданно стало поворотным моментом в ее жизни. День рождения отмечали в пятницу, и, как ни странно, мать разрешила дочери провести весь уик-энд со школьной подругой Розмари Паркс в доме Парксов в Фальмуте.

Утром, прежде чем отправиться к школьному автобусу, Джози проинспектировала подарки, с восторгом обнаружив, что родители купили ей черно-белое короткое платьице, которое она видела в одном из магазинов Фальмута и по которому буквально сходила с ума.

— По-моему, оно слишком куцее, — заметил отец, качая головой не то чтобы неодобрительно, а скорее озадаченно. — Но наверное я отстал от жизни.

Джози с восхищением разглядывала себя в зеркале. Платье было потрясающим, точно таким, как она мечтала. Оно открывало плечи, а немного расклешенная юбка в крупную клетку на три дюйма не доходила до колен. Теперь Джози выглядела словно модель со страницы журнала мод. Ей очень хотелось надеть обновку и пройтись по школе, но, смирившись, она все-таки натянула школьную форму, утешив себя тем, что будет носить платье на протяжении двух выходных.

Эллен прислала ей маленькую белую сумочку с длинным ремешком, а дядя Брайан из Хельстона приложил к своей поздравительной открытке десятифунтовую банкноту.

— Смотри, не потрать все деньги сразу, — сказала мать, увидев, что Джози прячет купюру в сумочку. — Тебе нужно будет купить какую-нибудь обновку, когда ты пойдешь на работу.

Джози ничего не ответила, это было совершенно в духе матери — попытаться испортить даже такой момент. Сразу после школы она должна была отправиться к Розмари, поэтому еще вечером Джози собрала небольшой чемоданчик. Чтобы не вытаскивать вещи и не укладывать их заново, девушка просто сунула в него сверху новое платье, за ним последовала и сумочка.

— Ты меня слушаешь? — резко бросила мать. — Веди себя хорошо у Парксов. Я не желаю слышать, что ты околачивалась в выходные на улицах.

— Хорошо, мама, — вздохнула Джози. — Мне пора идти, иначе я опоздаю на автобус. Я вернусь домой в воскресенье вечером. Меня подвезет отец Розмари.

Позднее ей стало казаться странным, что на прощание она поцеловала родителей, обычно Джози не делала этого. Удивительно, но отец также крепко обнял ее и пожелал хорошо провести время в Фальмуте.

К четырем часам пополудни следующего дня, когда занятия окончились, Джози, чересчур долго предвкушавшая предстоящий уик-энд, начала нервно хихикать и никак не могла остановиться. Был чудесный жаркий день, и прогноз предвещал, что такая погода продержится долго. Воскресенье они с Розмари собирались провести на пляже, вечером же отправиться потанцевать в общинный дом, рядом с которым жили Парксы.

Розмари пользовалась намного большей свободой, чем Джози, потому что была младшей из четырех сестер, и те без конца водили ее с собой по всевозможным увеселениям и покупали ей красивую одежду. Поэтому Розмари имела куда более стильный вид — темные волосы были коротко подстрижены, как у Силлы Блэк, она уже несколько недель носила мини-юбки, хотя у большинства девушек в Фальмуте они по-прежнему доходили до колен. Танцевала она великолепно, и она же научила Джози твисту и шейку. Розмари покуривала, пила сидр, у нее уже сменилось несколько ухажеров, она даже призналась, что потеряла девственность в пасхальные дни на заднем сиденье автомобиля с парнем, которому исполнился двадцать один год.

Обе девочки мечтали о покорении Лондона после того, как им исполнится шестнадцать, и родители Розмари вроде бы не возражали против этого. Но они были намного более открытыми и свободомыслящими, чем родители Джози. Парксы не были корнуолльцами, а приехали сюда из Суррея лет пять назад, открыв пансионат. Они считали, что в Корнуолле молодым девушкам делать нечего; две их старшие дочери уже уехали, став служащими одного из лондонских банков.