Чужое место

Могу вам определенно сказать, причем на основании собственного опыта, что мечтать за рулем вредно для здоровья. Я это знал еще в прошлой жизни, но чисто теоретически, проверять мне и в голову не приходило. Ну а в этой – сподобился. Решил, что раз уж в радиусе как минимум сотни километров вокруг нет ни одного движущегося механического транспортного средства, то можно позволить себе слегка расслабиться и подумать о чем-либо возвышенном. И я таки подумал, но, что самое обидное, уже не помню, о чем именно. Ибо не успела моя мысль толком воспарить, как мотоцикл занесло на брусчатке и я разложился, не доезжая пятидесяти метров до черного хода в Арсенальное каре. Причем закон подлости сработал безукоризненно. Из защиты на мне был только шлем, и голова оказалась чуть ли не единственной частью организма, не вошедшей в соприкосновение с булыжниками мостовой. Всему же остальному досталось неплохо. Я встал, матюкнулся про себя от боли в боку и похромал к мотоциклу с целью его поднять, но после нескольких шагов понял, что лучше пусть он немного полежит, а то как бы мне не лечь рядом с ним. Впрочем, меньше чем через минуту к месту происшествия подоспели казаки из лейб-конвоя. Они подняли почти не пострадавший мотоцикл и укатили его в гараж, а меня вообще порывались на руках отнести к Боткину, который в данный момент был в Приорате. Пришлось сказать, что прямо сейчас я помирать не собираюсь, достаточно всего лишь помочь мне подняться на третий этаж, а уж позвонить доктору я смогу и сам.

Уже на лестнице я довольно точно представлял себе ущерб, понесенный организмом при встрече с земной твердью. С ногой все в порядке – там явно просто ушиб. С ребром, пожалуй, тоже, хотя хрен его знает, может, это перелом такой аккуратный. А вот с левой рукой как-то не очень хорошо. Вроде не так уж сильно болит, пока не пробуешь ее ни согнуть, ни разогнуть в локте. А как попробуешь, так сразу дергает, и здорово. Опять же то место, где кисть крепится к руке – кажется, оно называется запястье, – начало опухать, а ведь с момента падения и пяти минут не прошло. Эх, блин, жалко, что Рентген еще свои лучи не открыл! Хотя вроде скоро должен. Ладно, сначала позвоним Боткину – теперешние врачи и без рентгена как-то обходятся. А вообще-то, конечно, как-то я поздновато с мотоцикла навернулся. Сделал бы это в бытность великим князем, так у нас в Приорате небось уже давно стояла бы рентгеновская установка. Устройство самих ламп я знаю неплохо: приходилось держать их в руках. Вот с источником питания для них будет не так просто, но наверняка тоже решаемо. Раз уж Рентген справился, то я-то чем хуже?

Тем, что немец открыл лучи имени себя в порядке научного поиска, а ты и ухом не вел, пока не приложился о брусчатку, без всякого уважения к титулу заявил мне внутренний голос. И посоветовал прямо сейчас на всякий случай в дополнение к падению с мотоцикла еще и свалиться с лестницы – а вдруг опять вспомнится что-нибудь полезное? Однако эту мысль я отмел как экстремистскую, а потом стало вообще не до мыслей, потому как в коридор выскочила Рита и раскудахталась.

Вообще-то я считал, что с женой мне повезло, ибо я никогда не любил истеричек, а Рита была очень спокойной женщиной. Но вот конкретно сейчас все спокойствие куда-то делось. При казаках я ей говорить ничего не стал, но, как только мы остались одни, попытался урезонить:

– Родная, да что же ты так волнуешься-то? Со мной все в порядке, вон даже до третьего этажа своим ходом добрался. Немного ушибся, но это ерунда.

Вот тут Рита заревела уже в голос, и только минут через пять мне удалось понять, в чем тут дело. Оказывается, точно так ей ответил Николай, когда она спросила его о последствиях крушения поезда.

– Тоже говорил, что ерунда, он здоров, только спина слегка побаливает! – рыдала молодая жена. – Вот так она у него все два месяца и побаливала, пока он не умер! И у тебя тоже спина! Алик, дорогой, ты-то не умирай, умоляю!

– Да не переживай ты, бок у меня ушибленный, а не спина. И вообще я тебя люблю и одну бросать не собираюсь.

Наверное, это на нее беременность так действует, думал я, вытирая слезы Рите. Чистым, между прочим, платком.

В общем, более или менее успокоить супругу мне удалось только минут через двадцать, как раз к приходу Боткина.

Доктор в результате тщательного осмотра и ощупывания практически подтвердил мой первоначальный диагноз. Колено – просто ушиб, ребро, скорее всего, тоже, возможно, небольшая трещина. Левый локоть – перелом без смещения, запястье – растяжение связок. Через месяц я, при условии соблюдения рекомендаций доктора, буду снова как огурчик. Хотя, конечно, не помешало бы проверить меня на туберкулез, а то как бы чего не вышло.

Ага, подумал я, много вы тут напроверяете без флюорографии. Ладно, с рентгеном – это моя забота, а Боткин пусть займется тем, что ему ближе.

– Евгений Сергеевич, – заявил я, – мне тут как-то краем уха довелось услышать, что изучением туберкулеза занимается какой-то доктор Кох. И он вроде уже открыл возбудителя – это бактерии, имеющие форму палочек.