Чужое место (СИ)

Пришлось спешно вызывать Шухова, и с его помощью удалось как — то минимизировать постоянно появляющиеся утечки пара. Но Владимир Григорьевич сказал мне, что по — хорошему котлы надо бы менять на что — либо не столь прогрессивное, ибо горбатого могила исправит.

Титов спал с лица, он дневал и ночевал на «Штандарте», и, только — только все вроде начало налаживаться, как одним далеко не прекрасным утром у меня зазвонил телефон.

— Алик, что случилось? — обеспокоенно спросила Рита — мы с ней в это время завтракали. Да уж, догадаться, что новость не из хороших, по моему лицу было нетрудно.

— Титов умер, — буркнул я, отворачиваясь.

— Дядя Петя? — ахнула жена. — Да как же так, он ведь такой большой, сильный, здоровый…

— Вот так — вечером лег спать, а утром не проснулся. Наверное, сердце. Извини, дорогая, мне нужно позвонить в несколько мест.

— Конечно, Алик, я понимаю…

Рита отодвинула тарелку с недоеденной овсянкой. Похоже, у нее, как и у меня, аппетит пропал полностью. Титова она знала хорошо и очень уважала.

Первым делом я позвонил Столыпину и озадачил его организацией похорон, предупредив, что сам на них обязательно буду.

— Да, и еще свяжитесь с министерством двора — «Штандарт» ведь по их ведомству проходит? — и передайте, что его надлежит переименовать в «Петр Титов». Если кто вздумает возражать или даже просто решит выразить свое неудовольствие — немедленно доложить мне. Вылетят уроды из министерства впереди собственного визга, можете их заранее об этом предупредить.

Следующий звонок был Ширинкину, про организацию охраны на похоронах. Потом Черевину, про то же самое.

— Алик, я тоже приду попрощаться с дядей Петей, — сочла нужным уточнить жена.

— Согласен.

Затем последовал звонок Макарову. Его в кабинете на Опытовой станции не оказалось, но секретарь там был, и я велел передать, что жду Степана Осиповича в Гатчине. Следовало обсудить, кто теперь будет достраивать ледокол, полгода назад заложенный на Адмиралтейской верфи.

Вообще — то с ним теперь явно начнутся трудности, мрачно подумал я. Идеологами такого совершенно нового типа корабля были Менделеев и Макаров. Но, к сожалению, каждый по — своему представлял себе его особенности, из — за чего уважаемый академик и не менее уважаемый адмирал уже вплотную приблизились к тому, чтобы вдрызг разругаться. Пока за постройкой ледокола надзирал дядя Петя, это было еще терпимо, потому что он слушал обоих одинаково внимательно, но делал все по — своему. Однако теперь может получиться так, что корабль к моменту спуска на воду будет представлять собой гибрид ужа с ежом, а Менделеев с Макаровым к тому же времени от вежливой ругани дойдут до таскания друг друга за бороды.

Но я всегда считал, что безвыходных ситуаций в природе не бывает, поэтому снова снял трубку телефона прямой связи с секретариатом.

— Петр Аркадьевич? Извините, сразу не сообразил, поэтому дополняю. Вызовите ко мне Крылова, это заместитель Макарова по науке на Опытовой станции. Но неофициально и так, чтобы они с адмиралом не встретились в приемной. Скажем, завтра, в три часа дня.

Возможно, Крылов сможет заменить Титова хотя бы частично. Во всяком случае, он, пожалуй, даже меньше дяди Пети склонен прислушиваться к непрошеным советчикам, но отделять в их речах зерна от плевел умеет не хуже. И посылает тоже хорошо, причем не оглядываясь на чины, я сам слышал. Ну, а что он вчерашний студент и многим покажется слишком молодым для руководителя проекта… ничего, для этого есть я. Помогу. Кстати, а почему ледокол должен быть один? Логичнее было бы иметь их три — на Балтике, на Дальнем Востоке и на севере. Но три мне сейчас не потянуть по деньгам, так что Балтика пока обойдется. Вот только второй ледокол лучше заказать за границей — например, на верфях Амстронга или Крампа. А надзор за его постройкой возложить на Макарова. Менделеев же пока пусть занимается организацией производства пироколлодия, там еще конь не валялся. А потом, когда он разберется с промышленной химией, можно будет подумать и о третьем ледоколе, который будет построен уже по идеям Дмитрия Ивановича.

Только под вечер я освободился настолько, что появилось время задуматься на личные темы. Если не считать родственников, то в России было три человека, с полным правом общавшихся со мной на «ты». Кроме Юли с Матильдой, которые делали это, так сказать, в силу особых обстоятельств и сразу перешли к общепринятому обращению, когда обстоятельства изменились. Теперь таких людей осталось двое. Учитывая, что и Рогачев, и Зубатов старше меня, то не исключено — под конец жизни на «ты» меня будет называть только Рита. Вот ведь блин, и угораздило же залететь на такую должность, на которой и поговорить — то по — человечески почти не с кем!

Следующая полоса получилась какая — то неопределенная — я так и не смог решить, к добру или наоборот то, что стало происходить в Корее, Китае и Японии.