Чужое полушарие

В первый момент Лэнсдейл даже обрадовался, решив, что Макнамара не станет встревать в вопросы урегулирования проблем с Кубой, посчитав себя недостаточно компетентным для решения глобальных вопросов. Но он ошибся в своих предположениях. Макнамара лез в каждый вопрос, который явно или косвенно подходил под юрисдикцию министерства обороны.

«Кто он, по сути? – злился Лэнсдейл. – Гарвардский учитель, преподающий бухгалтерский учет. Провел три года в ВВС США на службе статистического контроля во время Второй мировой, каким-то чудесным образом дослужился до подполковника, и все. Весь его военный опыт на этом исчерпан. Когда Кеннеди предложил ему пост министра обороны, он уже не преподавал в Гарварде, а возглавлял концерн «Форд Моторс Компани», но что это меняет?» Для Лэнсдейла с его многолетним опытом разведдеятельности это не меняло ничего. Как был Макнамара бухгалтером, так он им и остался. Не просто так Джон Кеннеди сначала предложил Роберту Макнамаре должность министра экономики, а уж потом, после того как тот отказался, позвал в министры обороны.

К моменту назначения Макнамары Лэнсдейл провел колоссальную работу по сбору информации и анализу психологического портрета кубинского противника. Осенью 1960-го он точно знал, что партизанская война на Кубе вряд ли когда-нибудь достигнет критической точки, которая необходима для восстания против Фиделя и его власти. Результатами наблюдений он поделился с Томасом Гейтсом и Алленом Даллесом. Он доходчиво объяснил необходимость изменения характера операций, планируемых для Кубы. По его мнению, от партизанской войны, как от основного хода, следовало отказаться и поставить на рассмотрение президента вопрос о высадке морского десанта и полномасштабной поддержке американскими военными силами вторжения на Кубу. Только так удастся переломить ситуацию.

Гейтс и Даллес прислушались к мнению Лэнсдейла, и в сентябре в группе, занимавшейся разработкой и подготовкой операции, появился новый советник – полковник морской пехоты Джон Хокинс. Он начал работу по переброске малочисленных диверсионных групп, но что-то пошло не так – операции одна за другой терпели провал. Высадка диверсионных групп в октябре 1960-го не состоялась, снабжение партизанских отрядов оказалось невозможным, и Белый дом потребовал новый план, который ему и предоставило ЦРУ.

К тому времени президенту Эйзенхауэру порядком надоел затянувшийся кубинский конфликт. Он категорически требовал разобраться с Кастро как можно быстрее, при этом не забывая, что американское вмешательство во внутренние вопросы Кубы не должно быть предано огласке. Аллен Даллес снова засучил рукава и вместе со своими помощниками принялся за разработку новых планов.

Но жизнь диктует свои условия. Власть в Белом доме сменилась, а вместе с ней изменился и подход к проблеме. Первым это ощутили агенты ЦРУ. Если раньше в вопросы планирования не вмешивался никто, даже президент, то теперь представители Комитета начальников штабов привлекались и к обсуждению плана ЦРУ, и к оценке качества подготовки десантников, и к решению ряда других вопросов. Это существенно усложнило ситуацию. Какой бы план ни разработали в ЦРУ, осторожные господа вроде дипломата и специального советника Томаса Манна бросались к президенту с предостережениями, заявляя, что в конечном итоге он встанет перед выбором: потеря десанта или полномасштабное вторжение.

И тут президент Кеннеди повел себя странно. С одной стороны, он как бы не отказывался от первоначального плана и ратовал за смену кубинского правительства на более лояльное к интересам США. С другой стороны, он все откладывал и откладывал одобрение операций против Кастро. До марта 1961-го вообще было непонятно, наступит ли когда-нибудь момент, когда Джон Кеннеди даст добро хотя бы на подготовку операции. Но предвыборные обещания и опасения вызвать недовольство американского народа, который его выбрал, заставили его сказать свое слово, и операция «Запата» вступила в решающую стадию.

Увы, операция провалилась, и Эдвард Лэнсдейл точно знал, кто в этом виновен. Ему не нужно было читать отчет высокопоставленных лиц, которым разгневанный и уязвленный Джон Кеннеди поручил «разобраться в причинах провала». Про то, что тайными средствами они ничего на Кубе не добьются, Лэнсдейл говорил еще за шесть месяцев до провала. О том, каков должен быть размах авиаударов и что полумерами не обойтись, президенту было доложено еще до того, как он вступил в должность.

Причиной провала Лэнсдейл считал Роберта Макнамару. Он, и только он, был виновен в просчете с военно-воздушными силами Кубы. Недооценивать противника – непозволительная роскошь. Макнамара не захотел прислушаться к мнению Лэнсдейла, слишком высоко оценил технические средства разведки, не приняв во внимание человеческий фактор. А в результате – полный провал операции и всемирное осуждение действий Соединенных Штатов.