Чужое полушарие

Богданов выложил на стол карту Кубы и начал отмечать названные объекты на карте. Группа внимательно следила за ним. После того как Богданов закончил, пару минут все просто смотрели на карту. Первым заговорил Дубко.

– Не так уж все и плохо, командир, – заметил он. – Получается, объекты сконцентрированы в трех местах: Сан-Кристобаль, Мариель и Гавана в радиусе ста километров друг от друга. Никеро и Гуантанамо километров двести пятьдесят, но тоже не критично. Картину портит только Касильда. Что от Гаваны, что от Гуантанамо она отстоит на приличном расстоянии.

– Я и не говорил, что все плохо, – произнес Богданов. – Есть еще один плюс: в списке Фиделя Касильда под вопросом.

– То есть они еще сами не решили, стоит ли ее трогать?

– Думаю, да.

– И каков конкретный план, командир? – на этот раз вопрос задал Еремин.

– Поступим так: разделимся на две группы. Солодовников, Еремин и Овечкин отрабатывают треугольник Гавана – Мариель – Сан-Кристобаль. За старшего Еремин. Дубко, Кульпа и Терко – вы на два объекта: Никеро и Гуантанамо. За старшего Дубко. А я пойду в Касильду.

– Что с транспортом?

– Как держать связь?

– Сколько времени на изучение обстановки?

Вопросы прозвучали одновременно.

– Эти вопросы решим завтра, – ответил Богданов. – В девять утра по местному времени у меня встреча с Алонсо Карраско. Он обеспечит связь с Москвой, а уж они пусть решают технические вопросы. А сейчас отдыхать, ребята. До утра можете расслабиться, кто знает, как скоро выпадет такая возможность.

* * *

На добычу разведданных группе отводилось двенадцать дней. Алонсо Карраско обеспечил связь с Москвой. Подполковник Старцев по своим каналам обеспечил группу «Дон» транспортом и боевым оружием. Со связью оказалось сложнее. На острове пеленговались все устройства передачи сообщений, как со стороны правительства, так и со стороны резидентуры ЦРУ, так что об этом пришлось забыть.

Собрав все необходимое, группа выехала на назначенные объекты. Вернуться в Гавану все должны были 5 октября к полуночи. Группа, не явившаяся в условленное время, автоматически считается попавшей в руки противника. Богданов возвращался чуть раньше, так как ему предстояло выйти на связь с Москвой.

Изначально подполковник Старцев отвел на рекогносцировку не более шести дней, но Богданов убедил его, что в тех условиях, в которых они оказались, срок шесть дней слишком мал. Он просил две недели, Старцев увеличил свой предел вдвое, оставив максимум двенадцать дней. Богданову пришлось смириться.

Из Касильды капитан вернулся только 4 октября, незадолго до полуночи. К Алонсо Карраско приехал, не заезжая на конспиративную квартиру. Тот уже ждал.

– Сеанс связи через три минуты, – сообщил он. – Вы чуть было не опоздали.

Он заметно нервничал, и Богданов не понимал, чем вызвано его беспокойство. Старцев вышел на связь ровно в полночь. Данный канал связи считался высоко засекреченным, и все же говорить в открытую не рекомендовалось.

– Как успехи? – вместо приветствия спросил он.

– Общая картина будет завтра, – напомнил Богданов. – По моему направлению никаких предпосылок. Все тихо.

– Это большая удача, – произнес Старцев. – У нас все не так мирно. Тебя ждут два сообщения. Передал их раньше, так как не был уверен, что будет связь.

– Приятные новости? – осторожно поинтересовался Богданов.

– Сногсшибательные. Вам придется поторопиться, в противном случае, боюсь, будет поздно.

– Даже так?

– Именно так. Новости изучишь на месте, себе не оставляй. И у нашего друга не храни, – Старцев говорил полунамеками. – Наш общий друг, любитель покомандовать, проявляет нетерпение. Отбиваюсь, как могу. Как только будут конкретные подвижки – черкни весточку. Приветы передавать будешь в другой раз.

– Я понял, все сделаю.

– Не болей, – попрощался Старцев и отключился.

Богданов некоторое время оставался в комнате один. Он слышал, как ходит наверху Алонсо, но звать его не спешил. Старцев сказал, что новости в шифровке, и они «сногсшибательные». Значит, обстановка в Карибском бассейне накаляется. Под «общим другом» он имел в виду генерал-лейтенанта Сахаровского. Это он недоволен тем, как двигаются дела у спецподразделения. Отчет по результатам разведки группы следовало передать шифровкой. Это было правильно, потому что, как бы ни был хорош канал связи, всегда есть вероятность, что тебя подслушают и сделают правильные выводы.

– Алонсо, моя телеграмма у тебя? – Богданов открыл дверь и позвал хозяина.

Алонсо вошел в комнату, отодвинул стол от стены и прошелся рукой по плинтусу. Плинтус отъехал в сторону, открывая небольшую замочную скважину. Ключ Алонсо достал из чучела птицы, висевшего на стене. Открыл тайник и достал оттуда два листка.

– Долго лежали, – говорил Алонсо на кубинском диалекте. – Лучше бы меньше.

– Что-то случилось, Алонсо? – Богданов решил, что игнорировать волнение связного нельзя.

– Приходили люди, – после непродолжительной паузы признался Алонсо.

– Какие люди?

– Двое, из народного ополчения. Милиция теперь. Сказали, обычный рейд, проверяли тех, кто живет в доме.

– Раньше такого не случалось?