Чужое право первой ночи (СИ)

Дейран предложил мне написать два письма. Первое из них следовало отправить на мою родину, в Ошу, чтобы мне выслали оттуда книги, о которых я рассказала графу. Хорошо, что у меня уже была заготовлена правдоподобная ложь на этот счёт: запретную литературу, к которой, конечно же, относились и трактаты об экзорцизме, не следовало доставлять обычной гонцовой службой или даже доверять лично слугам Его Высочества. В дороге могло случиться что угодно, вплоть до полицейской проверки, избежать которой имело право лишь высшее дворянство, а потому если уж предстояло ехать за книгами – то самим. Конечно же, граф сообщил, что не может покидать Акрос в своём состоянии, кроме как по чрезвычайной необходимости, и я с грустью согласилась, что придётся нам, по крайней мере, попробовать обойтись без такого полезного наследства моего деда.

Второе же письмо предназначалось моему “мужу”. Столь долгое нахождение молодой супруги в замке графа без видимой на то причины не могло бы его не встревожить, и мы рисковали столкнуться с необдуманными и даже враждебными поступками с его стороны. Чтобы этого избежать, мне предстояло написать виконту Ромулу О’Санна трогательное письмо о том, что граф Ле’Куинд, на радость всему Акросу, решил жениться, и его невеста бесконечной милостью своей согласилась принять меня в свою свиту. А потому мне придётся задержаться во дворце графа, чтобы помочь этой благородной даме, чьё имя я пока не имела разрешения называть, подготовиться к предстоящей свадьбе.

Или, по крайней мере, именно так представлял себе моё грядущее послание Дейран. У меня же были свои собственные планы на это письмо, которое я в любом случае передала бы графскому посыльному уже запечатанным.

Вооружившись пером, чернильницей и чистым листом бумаги, я расположилась за столом у окна, уселась поудобнее и постаралась собрать всю ту внимательность, что ещё была мне доступна, увлечённо складывая изящные буквы в пропитанные ложью слова и предложения:

“Любовь моя!

Надеюсь, ты не слишком беспокоишься за свою дорогую жену: сейчас, когда ты читаешь это письмо, я уже пару дней, как пребываю во дворце нашего графа. Я не могу не отметить, что Его Высочество относится ко мне со всем возможным почтением, а его слуги необычайно милы и хорошо обо мне заботятся.

Хотела бы я написать, что нахожусь в полном здравии, но, к сожалению, это не так, и в том нет вины графа Ле’Куинда. Прогуливаясь вчера по саду Его Высочества, я поскользнулась на обледенелой ступеньке и весьма неудачно ушибла руку. Знаю, мой почерк смутил тебя с самых первых букв этого послания. Мне и самой непривычно писать другой рукой. Но я никак не могла оставить тебя в полнейшем неведении о моей судьбе. Его Высочество немедленно послал за жрецом Светлейшей, чтобы как можно скорее излечить мою травму, однако мне всё же придётся задержаться в его обители ещё на несколько дней.

Прошу, дорогой мой Ромул, не тревожься обо мне и посвящай все свои мысли нашему с тобой городу. Уже совсем скоро я вернусь к тебе и больше никогда тебя не оставлю.

И прошу тебя ещё об одной любезности: когда я вернусь, не расспрашивай меня о случившемся во дворце, хорошо? Я не могу рассказать тебе всех подробностей, поскольку принесла графу клятву, как и другие девушки до меня, однако хотя бы попытаюсь успокоить тебя сообщением, что приеду домой никем не тронутой. Точно такой же, какой я была, когда мы с тобой расставались. Пожалуйста, собери всю свою волю и удержись от вопросов о моём визите к Его Высочеству, а ещё, если вдруг я случайно заговорю об этом сама, останови меня и смени тему. Я могу невольно забыться или заболтаться, но это вовсе не значит, что я изменила своё решение.

Я вновь хочу подчеркнуть, что граф был по-настоящему добр ко мне и обходителен, но то, что случилось во дворце, должно остаться между мной и ним, и я не имею права объяснить что-либо даже тебе.

Давай просто забудем обо всём, что случилось за время нашей разлуки, и проведём остаток наших дней лишь только вдвоём.

Я невероятно соскучилась по тебе и мечтаю о том, чтобы увидеть тебя снова.

Твоя Алиан.”

Пробежавшись глазами по исписанному вдоль и поперёк черновику, я удовлетворительно хмыкнула и перенесла окончательную версию письма на чистый лист, после чего ненужные записи были немедленно сожраны вечно голодным пламенем камина. Чистовик я поместила в конверт, на котором указала известный мне адрес виконта Ромула О’Санна вместе с его именем, а также “своё” полное имя: виконтесса Алиан О’Санна, урождённая Каджа. Наконец, я надёжно закрыла конверт, залив его уголок свечным воском и поставив сверху печать рода О’Санна, удачно обнаруженную в вещах настоящей виконтессы. Именно в таком виде письмо оказалось в руках слуги графа Ле’Куинда, уже поджидавшего моего появления за дверью моих покоев.