Чужое счастье

— Когда мне будет за восемьдесят, — шмыгнула носом Гейли, — все, что я смогу показать, это мои корни.

Анна развеселилась. Так вот о чем говорили женщины, когда они не сдерживались. Всю свою жизнь она была толстой девочкой, вокруг которой люди вежливо ходили на цыпочках. Никто не говорил с ней о диетах, а тем более о том, как она будет выглядеть обнаженной. Даже разговоры на тему замужества и детей были сведены к минимуму. Неужели она действительно настолько изменилась?

Через несколько минут Анна уже сидела перед зеркалом.

Норма от волнения работала рывками. Никто не разговаривал; все были слишком увлечены, наблюдая за тем, как бабочка появляется из своего кокона. Даже Герри была непривычно молчаливой.

Когда Норма закончила, она выключила фен и отошла назад. Она была похожа на Боттичелли, торжественно открывающего «Рождение Венеры».

— Неплохо, я бы сказала.

Воцарилась тишина, затем Лаура тихим голосом сказала:

— О, Анна, ты великолепна!

Волосы, которые раньше уныло падали на плечи Анны, теперь ниспадали живописными слоями, длиной чуть ниже ушей. Легкомысленно торчащие пряди придавали им вид волос, слегка взъерошенных ветром, в стиле Мэг Райан. Анна поворачивала голову то так, то сяк, глядя на свое отражение с изумлением человека, внезапно натолкнувшегося на своего близнеца.

— Привет, — тихо промолвила она, и ее глаза наполнились слезами. Ее взволновала не только новая прическа. Ее двойной подбородок исчез, и скулы начали проступать там, где совсем недавно были только бурундучьи щечки. Благодаря этому ее глаза казались больше и более блестящими.

— Норма, ты — гений, — прошептала Гейли.

Норма улыбнулась так, как будто ей не нужно было комплиментов.

— Я всегда говорю: зачем платить целое состояние в Беверли-Хиллз, если здесь можно получить то же самое за сороковник?

— Анну даже родная мать не узнала бы, — сказала Герри.

«Она и так через раз меня узнаЕт». Но Анна отмахнулась от этой мысли, она не хотела портить себе настроение.

— Я сама едва себя узнаю, — сказала она, не в состоянии оторвать глаз от своего отображения.

Герри достала набор косметики из своей сумочки и принялась за работу. Конечный результат не был столь же разительным, как после стрижки, макияж только усилил эффект. Без сомнения, дни, когда Анну принимали за мать Лиз, как это однажды случилось с близоруким Клэрком — самый постыдный момент для Анны за последние годы, — остались в прошлом.

Анна встала со стула, чувствуя приятное возбуждение.

— Я не знаю, как тебя благодарить, — она крепко обняла Лауру. — Это лучший подарок ко дню рождения, который я когда-либо получала.

— Для того, кто до сих пор его празднует, — горестно усмехнулась Гейли.

В этот момент Анна почувствовала себя шестнадцатилетней.

— Леди, это следует отпраздновать. — Норма пошла в комнату, появившись через некоторое время с бутылкой охлажденного шампанского и стопкой бумажных стаканчиков. Она налила понемногу всем, включая Мирну Макбрайд, которая вошла как раз тогда, когда выстрелила пробка.

— За красоту во всех ее проявлениях, — предложила тост Лаура.

Анна подняла свой стаканчик.

— За твоего малыша.

— За сказочное путешествие, — Гейли посмотрела на Герри.

Герри ухмыльнулась, поднимая свой пенящийся стакан:

— Боже, храни королеву.

Путь в этот раз показался Анне не таким длинным. Ей, в общем-то, не очень хотелось видеть Монику, но перспектива хотя бы несколько минут провести наедине с Марком делали ее менее тревожной. Была ли эта одержимость мужчиной, которого Анна едва знала, нездоровой? Анну утешало то, что по крайней мере она выглядела презентабельно. В честь такого случая она потратила кучу денег на пару слаксов и хлопковый свитер синего цвета, который гармонировал с цветом ее глаз.

Анна сворачивала с Коуст-Хайвэй на дорогу, которая круто поднималась вверх, к «Патвейз». Она рассчитала время так, чтобы прибыть как раз к окончанию утренних занятий в группах. Марк обычно никого не принимал перед ланчем, и Анна надеялась, что у них будет возможность поговорить. При этой мысли Анна испытала приятное волнение, ее пульс забился чаще. Когда она вылезла из машины и пошла по тропинке, останавливаясь лишь для того, чтобы пригладить свои волосы и вытереть о штаны потеющие ладони, она чувствовала слабость в ногах, как будто последние два часа ехала в гору на велосипеде.

Приближаясь к главному зданию, Анна заметила, что Марк идет по другой тропинке в том же направлении. Он остановился, как будто пытался получше рассмотреть ее, а затем быстрым шагом устремился к ней, чтобы поприветствовать.

— Анна! — ее рука была крепко зажата в его руке. — Я сначала вас не узнал. Ваши волосы… — На мгновение показалось, будто Марку не хватало слов, но он быстро пришел в себя. — Они выглядят очень мило.

— Спасибо, — Анна смущенно дотронулась до кончиков волос, ее щеки пылали.

— Вы как раз вовремя. Ваша сестра спустится с минуты на минуту, она в своей комнате, собирается.