Чужое тело

Она переводит взгляд на другую фотографию в серебряной оправе: на ней «дед» ловит рыбу и лихо закидывает удочку в реку. Снимок напоминает живое фото, которые делали на телефоне в ее времена. Только это был не смартфон, а тонкий экран, почти как бумага, а на нем–пять секунд из жизни человека. В профилепожилого мужчины угадываются черты Дениса, но больше ничего не напоминает о нем. Седая копна волос, острая ухоженная бородка. Чужой человек. А ведь для Нины еще вчера он был молодым.

–Долго рассказывать, – хмурится Элиза. – Пошли, мы и так слишком долго идем. Дед, наверное, весь извелся.

Она толкает соседнюю дверь и с радостным кличем заходит внутрь:

– Представляю вашему вниманию Нину! Девушка, которая вернулась с того света!

В зале светло, и когда Нина переступает порог, кажется, что она снова дома. Здесь нет ни живых фотографий, ни медсестер с одинаковыми лицами, ни флаймобов. В гостиной приветливо горит камин, мягкие ретро-кресла приглашают в них сесть, а кофейный столик накрыт кружевными салфетками и засервирован изогнутыми чашками с чаем.

Фарс Элизы никого не впечатляет. Две пары глаз неотрывно глядят на Нину, и от пристального внимания ей становится не по себе. Первой приходит в себя пожилая женщина в длинном платье блекло-желтого цвета, который невыгодно подчеркивает пергаметность ее кожи.

–Божечки мои, – знакомое выражение из уст старухи режет уши. – Нинуля, это и правда ты…

– Люся?

– Ой! – Людмила стаскивает с седой головы широкополую шляпу, и в ее голубых глазах замирают слезы.Время не убило любви Люси к экстравагантным нарядам.

Нина падает в свободное кресло. Нет, этого не может быть. Дурной сон не иначе…

– Ниночка! – опираясь на трость, на ноги поднимается мужчина, которого она уже видела на фотографии. – Я не верю, что получилось. До последнего боялся, все ждал звонка, что… ничего не вышло. Но вот ты здесь.

Прихрамывая, он подходит к Нине и отбрасывает трость. Раскрывает объятия, и она не выдерживает. Кидается ему на шею и, наконец, дает волю слезам. Она дома, она все-таки дома. Спустя пятьдесят лет.

***

Их выгнали бегать на улицу, хотя моросит дождь, сыро, холодно, и от этого настроение поганое. Но учитель физкультуры решил погонять восьмиклассников перед кроссом. А задобрил призом: кто первый пробежит стометровку, тот месяц не ходит на физкультуру.

Нина с утра борется с раздражением. Оно накатывает, как цунами, и счет до десяти помогает, но плохо. Почему ее природа наградила вспыльчивостью, никто не знает. Но в детстве Нина отрывала головы куклам не из любопытства, а потому что они ее бесили.

– На старт, внимание, марш! – учитель свистит, и они срываются с места.

Под кроссовками скрипит песок по асфальту, шумит мелкий, противный дождь, между голыми ветвями деревьев вьется невидимый ветер. Вперед вырывается Машенька-отличница. Сегодня она перешептывалась со своей подружкой и ехидно поглядывала на Нину. И крутила пальцем у виска. Да. Мало кто хочет дружить с психичкой. Но до сих пор Нина вела себя спокойно. Только один раз швырнула в спину одноклассника портфель. Один раз.

Нина прибегает второй. Ей не хватало всего чуть-чуть, чтобы обогнать Машеньку-отличницу с рыжей косой.

– Ура! – запыхавшаяся Маша радостно поднимает руки вверх.

Учитель ее поздравляет, а она бросает на Нину очередной высокомерный взгляд.

…девять, десять.

Кровь ударяет в голову, и перед глазами мутнеет. Дикая, необузданная ярость вырывается из Нины вместе с криком. И она бьет, рвет, царапает, а Машенька визжит под ней, как поросенок на убой.