Чужое тело

Нину с трудом оттаскивают, но она еще долго не может успокоиться. И уже никакой счет ее не успокаивает. Потом она придет в себя и ужаснется тому, что натворила. Потом придется снова пройти курс у психолога, сменить школу, надеть маску искусственной вежливости и спокойствия. Потом она будет бояться лишний рад проявить даже радостные эмоции, чтобы не сорваться.

Но это все будет потом.

***

…Помнишь, накануне твоей… твоего ухода мы поругались? Я обвинила тебя, что ты увела у меня парня. Такая дура была! Из-за мужика ругаться, а ведь он тем еще мудаком оказался. Прости меня, Нинуля…

…Когда я нашел тебя возле лестницы… не мог поверить, что тебя больше нет. Родители были подавлены, мать так и не оправилась, а отец… Он стал носиться с этой идеей насчет заморозки мозга и сделал все в тайне от нас, потому что мама была против. Ты же знаешь, она была богобоязненной женщиной. Жаль, что они не дожили до этих дней….

Они долго говорили, уже давно стемнело, когда Нину, наконец, провели в спальню. Ее комната, ее прежняя комната изменилась. Исчезли книги, картины, занавески сменились на современные экраны, которые показывают за окном море, леса, все, что угодно, только не тоскливые серые дома в старой части города. Односпальная кровать в углу стоит не на ножках, а парит в воздухе.Покрывало скользит под пальцами теплым плюшем.

– Теперь здесь я живу, но мы решили, что тебе будет комфортнее в своей старой комнате, пусть обстановка и стала современнее, –Элиза хмыкает. – Я поживу в гостевой.

– Да, знаешь, мне уже не важно, – Нина садится на кровать и поддается странному порыву зарыться головой в подушку.

– Не, не, так решил дед. Его лучше не злить. Слушай, –Элиза падает на большой мягкий шар вместо кресла и утопает в нем. – Ты не вспомнила, кто тебя убил? Может дед знает или…

– Люся.

– Что? – опешиваетЭлиза.

– Думаю, что Люся могла меня толкнуть с лестницы. Она была в тот день в гостях, и мы поссорились, потому что ее парень сказал ей, будто встречается со мной. Она поверила ему, но не мне, – Нина сжимается калачиком. Кажется, что все было вчера, но нет. Прошло много, много лет.

Злость сжимается в груди тугим огненным шаром. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Вдох-выдох.

– Вот скабрезность! – ругается Элиза.

– Что?

– Ну, плохи дела, короче, – она смущенно чешет затылок.

Нина выдыхает и засовывает под подушку руку. Пальцы натыкаются на холодный металл.

– Что это? – она вытаскивает на свет маленький серебристый пистолет, который идеально ложится в женскую руку.

– А, это… Последние полгода мне спится только с ним. Но оставь его под подушкой, думаю, сегодня он мне не понадобится, –Элиза быстро встает и подходит к двери. Нервно выглядывает в коридор, затем бросает взгляд на Нину. – Не говори деду.

– Постой. Зачем он тебе? Ты боишься Дениса?

Элиза только поджимает губы и съеживается:

– Ты не знаешь на что он способен. Прости, я… Бай, короче, – и она растворяется в темноте коридора.

Нина вытягивается на постели и пялится в потолок. На нем загораются звезды, планеты, целая вселенная. Она видит землю, маленькую, круглую, одинокую и чувствует себя такой же. Слишком много, слишком тяжело, слишком…

Глаза смыкаются, и Нина вновь в прошлом. В своей предыдущей жизни. Ее толкают в спину, и она летит по лестнице вниз. Удар, боль… Говорят, после смерти мозг еще живет несколько секунд, и этого крохотного времени хватает, чтобы увидеть, как над ней наклоняется молодой Денис и злорадно улыбается.

– Сдохни, тварь, – шепчут его губы.

Нина с криком просыпается. Ее трясет, по вискам течет пот, а руки дрожат. Нет, нет, нет! Родной брат! Нет!

Один, два, три…

Нина берет пистолет и выходит из спальни. Комната брата находится в другом конце коридора.

…четыре, пять…

Она толкает дверь. Денис еще не спит, он сидит на старой кровати, зарывшись в старые фотоальбомы. Поднимает на Нину выцветвшие от старости зеленые глаза.

…шесть, семь, восемь…

– Почему ты убил меня? – выдыхает Нина.

Она больше не может сдерживать себя. Злость бьет фонтаном из ее израненной души, которой у нее теперь нет. Зато есть мозг, и он истекает кровью. Нина направляет на брата пистолет.

– Наследство, – тонкими губами отвечает Денис. – Отец хотел лишить меня наследства и переписать все на тебя. Я думал, врач стер тебе память…

…девять, десять.

– Нет. У него не получилось.

Она стреляет брату прямо в мозг. Чтобы его не смогли воскресить, как ее. Чтобы он умер. Навсегда.

***

Игорь Михайлович барабанит пальцами по столу, раздражая Дениса Швецова. Тот хмурится, глядит на экран, где они просмотрели очередную модуляцию, созданную подсознанием Нины на основе тех фактов и фотографий, которые загрузили в ее мозг.