Чужого поля ягодка

— Трудно спорить. Но заметь — мы своими невеликими возможностями пользуемся давно и умело. А насчёт вас у меня впечатление, что продемонстрированное вами для вас самих в новинку, хотя и не предел, — вопросительно взглянул он.

Она хмыкнула:

«У нас такое впечатление тоже сложилось. И, знаешь, практически каждая новая неприятность впечатление это усиливает. Не сказать, чтобы приятно. Горожане-то мы горожане — но явно мутанты, Гийт… и мутация наша всё ещё не имеет законченной формы…»

— Как это, должно быть, неудобно… — всерьёз посочувствовал он. — Так вы всё-таки из Города.

«Можно и так сказать».

— И много там, интересно, таких, как вы…

«Откуда мне знать… Латентные мне попадались. Наверняка Контроль отлавливает не всех — кто-то скрывается, кто-то пока не замечает в себе необычного… Что ты предполагаешь с нами делать?»

— Делать? Почему бы вам просто не остаться с нами? Племя, мне думается, вас примет. На самом деле мы не так нетерпимы к выходцам из Города.

«Потому, что где-то в Городе живут ваши дети?»

Он опустил голову:

— Это наша боль… Нас презрительно именуют «дикарями», — Гийт горько усмехнулся, — но не брезгуют нашими детьми. В последние десятилетия Десант не наведывается к нам — нас очень трудно достать, мы ведь Горное племя. Поэтому другим племенам достаётся больше…

Миль мягко сказала:

«Гийт, мы не можем остаться с вами. Хотя… это было бы совсем не так плохо… У нас на хвосте висит весь Десант. И в его лице — весь Контроль. Они вкупе страстно желают только одного — заполучить нас. А мы ещё более страстно желаем остаться на свободе. Сплошные страсти, в общем… Не припомню уже, сколько месяцев мы мотаемся по Планете, нигде не устраиваясь надолго…»

— Мы бы спрятали вас у себя.

«Ха. Извини, но они разберут ваши крепости по камешку… Мы им очень нужны, Гийт».

— И что в вас такого, кроме мутации? Неужели дело только в ней?

«О мутации они ничего не знают. Ну, я думаю, что не знают, — поправилась она. — Им нужно совсем иное. И они разнесут пол-планеты, чтобы добраться…»

— До тебя? Почему?

«Догадливый ты… — покосилась она. И ехидно прищурилась: — А догадайся тогда, почему ты сразу же одарил меня своей княжьей благосклонностью? Всё-таки я далеко не единственная и не самая красивая девушка на свете, а ты не сопливый подросток в пубертате, и в женщинах у тебя, надо думать, недостатка нет? Тем не менее что-то ведь подтолкнуло тебя ко мне?»

— О да… было дело, — он чуть качнул вбок тяжёлой головой, сверкнув в свете огня лёгкими бликами на коже.

«Ну и…? Трезво подумав?»

Гийт завис в поисках ответа. В самом деле, девочка как девочка… Мелкая, на вид даже хрупкая. Милая, да… Ну, положим, его и сейчас к ней тянет… почему-то.

— Сдаюсь, — поднял он ладони.

«А вот если бы ты не так доверял своему разуму, а больше положился бы на животное начало, ты бы понял. Чутьём. Это инстинкт. Особые условия, сложившиеся в ходе вашей истории, развили у вас инстинкт безошибочного распознавания наиболее здоровых особей противоположного пола. И то животное, что внутри, толкает вас на поступки, за которые может краснеть ваш разум, но которые обеспечивают выживание вашему потомству».

— Что — вот так вот просто? Не может быть.

«Ну, ты же не первый… У меня уже есть некоторая статистика, — неловко улыбнулась она. — В одних из вас он слабее, в других сильнее, но если складываются определённые, сходные условия, все вы действуете однотипно. Причём, это вовсе не значит, что вы желаете мне зла. Напротив…»

— Но как Контроль-то может узнать, что вы здесь? — вернулся Гийт к более волнующей его теме.

«А… — махнула она рукой. — Это уже детали… Кто-то нас видел, сказал кому-то… А Контроль ещё, поди, и награду выставит… Так что — зря вы нас затащили к себе «в гости». Мы опасны для вас больше, чем что-то другое… А как бы мне хотелось спокойно жить с Беном в таких зелёных апартаментах, где цветы, — она притянула к лицу ближайшую цветущую ветку и вдохнула густой, пьянящий аромат, — цветы всюду — под ногами… над головой… и везде, вокруг… Они живут — рядом с тобой, для тебя, они пахнут — для тебя… Ой…»

Она провела по лбу рукой:

«Голова кругом… Ты, что ли, всё-таки подсыпал мне чего-то в еду?»

Гийт так изумился, что даже не обиделся:

— Я?! Подсыпал?!! Зачем бы это?

«Действительно, чего это я, бред какой… Извини… Как, однако, эти цветы сладко пахнут… м-м… прелесть какая…»

— Тебе что, плохо? — встав, Гийт наклонился — посмотреть в лицо гостьи. Девушка выглядела сонной, глаза у неё явно слипались, голова клонилась то налево, то направо…

«Не-а… мне х-хо-ро-ш-шо… только это… я посплю, ладно?…»

— Ну-ка, ну-ка… — он взялся за её запястья, прикрыл на миг глаза, входя в её состояние, а когда через несколько секунд со словами:

— Ничего страшного… — взглянул на неё снова, обнаружил, что обращается к спящей, и почувствовал, что сон её становится всё глубже. — Ка-ак интересно. Так, значит, цветы, говоришь?

Гийт взял ту же усыпанную бутонами ветку, вдохнул аромат… Ещё раз. И ещё…

— А ведь похоже на то. Очень интересно, — молвил он снова. — Всего лишь цветы…