Чужого поля ягодка

Пришлось оценить… И приправу, и горячие напитки, и десерт… И, когда, наконец, встали из-за стола — открывавшуюся с террасы панораму владений Горного племени. Горный вождь взирал на свою страну с отчего-то печальной гордостью, но вид открывался действительно волшебный, и, ненадолго перестав рассматривать хозяина, Миль засмотрелась на медлительное море густого тумана, розового под последними лучами солнца и густо-сиреневого в тени. Вдалеке — редкие вершины всплывали над этим морем, как острова, некоторые увенчивались снежными шапками, тоже розовеющими на свету и голубыми в тени… Над всем этим великолепием опрокинутой чашей сиял пламенеющий купол неба с редкими, растрёпанными ветром, облачками всех оттенков от вишнёвого до фиолетового…

Аж в сердце что-то сладко таяло и лёгкая слеза набегала, туманя взор, от сочетания суровых горных изломов и недолгой неги заката, с детской беспечностью льнувшей к недвижным каменным великанам…

«Счастливы люди, что каждый день могут видеть подобное…»

— Останьтесь с нами, и у вас тоже будет такая возможность, — серьёзно сказал он, но не понял, был ли услышан: Миль стояла, о чём-то задумавшись, и смотрела прямо на алый диск солнца, постепенно уходившего за зубчатую линию горизонта. С его уходом ветер быстро переставал быть ласковым, но камень Горы ещё долго не спешил расстаться с теплом.

«А почему солнце здесь до сих пор не село? Вроде бы, когда мне передали твоё приглашение, уже был закат?»

Он кивнул:

— Площадка, на которой ты загорала, находится значительно ниже этой террасы. Мы сейчас на одной из самых высоких точек Горной Крепости. Солнце уходит отсюда в последнюю очередь…

«А кстати, как мне именовать тебя — полным титулом? Горный Вождь Гийт арн Хорон? Или можно так, как все твои люди — мой Вождь? И вообще — ты Горный Вождь или всё-таки Горный Князь?»

— Ты пока не принадлежишь к числу моих людей, и я не твой Вождь, — поправил он с беглой улыбкой. — Зови меня по имени — Гийт. По рождению я Вождь — для своих. И Князь Совета Племён — для всех прочих. Это выборная должность, Князь Совета может быть Песчаным Князем или Лесным Князем, или Горным… Но когда-то, до Удара, здесь, на Горе, стоял замок моих предков. И потому нашу Гору именуют иногда Крепостью, а иногда, по старой памяти — Замком. Ну, вот так всё несколько запутано, — и невинно поинтересовался: — Разве в Колледжах этому больше не учат?

Та-ак… Миль подобралась, сжалась, плотно обхватила себя руками — по коже сразу пробежался озноб, и под тонким платьем стали заметны затвердевшие бугорки сосков… Ну, что ж, зато сейчас всё и выяснится…

«Ты нашёл наши вещи…» — чуть ли не обвиняюще произнесла она.

Но Гийт приобнял её за угловатое напряжённое плечико, увлекая по галерее прочь с террасы, в тепло своих покоев, где в камине, отделанном под домик со множеством окошек, уже билось весёлое пламя, согревая и освещая уставленный букетами цветов небольшой кабинет с лакированной мебелью тёмно-красного оттенка. Обилие букетов заливало замкнутое помещение густым и плотным благоуханием, сладким, как варенье… Смолистый дух горящих в камине дров, не в силах преодолеть, лишь едва дополнял его.

— Да, мне принесли оба ваших рюкзака, набитых вещами людей Города, — по пути излагал Гийт. — Так вы всё-таки горожане? Жаль… Всё было бы проще, будь вы из наших.

«Вы ненавидите горожан… — скорее утверждая, чем вопрошая, сказала она. — Бен мне объяснил».

— Нам не за что их любить, — сказал он, предлагая ей одно из кресел, стоящих у огня.

«Я понимаю…» — Миль и сама не ожидала, что так обрадуется живому пламени. Впрочем, она всегда любила огонь — живую пляску его в камине ли, в костре ли, робкий всплеск его крылышек на фитиле зажигалки или просто краткость его цветения на конце зажжёной спички… Как-то всегда становилось легче, стоило протянуть к нему ладони, и тугой узел в груди, о наличии которого даже не помнила и о котором порой не подозревала, распускался в тот же миг… Сколько бы ни прошло веков, что бы вокруг него ни происходило — огонь всегда такой же, так же трещит, жадно пожирая дрова, так же греет… Свидетелем скольких тайн был он… На скольких их с Беном стоянках он был третьим — не лишним… Пока рядом пляшет огонь, никто не одинок. Вот и этот вечер, догадывалась Миль, она будет однажды вспоминать где-то далеко отсюда…

Заглядевшись, она не замечала, что Гийт за ней наблюдает. А тот вдруг каким-то образом понял, что ему не удержать её здесь… Чтобы вывести её из оцепенения, он подбросил в огонь полено и — добился желаемого: Миль вернулась в текущий момент и взглянула на Гийта, повторив:

«Да, я понимаю».

— Может быть… Но ваши вещи и вы — довольное странное сочетание. Если вы горожане, понятно, почему вы так экипированы. Однако тогда вы не должны владеть менто — у горожан, даже самых способных, оно всегда в зачаточном состоянии. Ваши же способности… Заметно выше. Намного… — он умолк.

«Договаривай. Они намного выше и ваших способностей тоже».