Чужой

Я появился в зоне видимости тех, кого хотел захватить, крайне не вовремя. Рядом с ними уже стояли несколько солдат вермахта, и было понятно, что со всеми я не справлюсь. Но вмешался случай, который и помог, но в будущем обещал доставить больше проблем, чем хотелось бы. Над нами внезапно пролетел самолет. Это был наш советский Ил-2. Самолет горел, зацепили, видимо, где-то рядом, а сюда он прилетел уже падая. Но не это привлекло внимание всех присутствующих. От самолета отделилась фигурка парашютиста. Высота была опасной, летчик хоть и забрал насколько мог выше, но вероятность того, что парашют не успеет раскрыться, все же была высокой. Все фрицы, кроме, конечно, генерала и трех его подручных, рванули в сторону парашютиста. Тот все же успел раскрыть парашют, но вот-вот уже хлопнется. Даже если он видит нас, забрать в сторону не сможет. Ну точно, шмякнулся уже. Солдаты, возглавляемые эсэсовцами, почти добрались до летчика, когда послышалась стрельба. Ух ты, да летчик-то молодец! Едва не разбился, а отстреливается не хуже десантника. Даже отсюда вижу, а мне до летуна метров триста, может больше, как упали уже двое преследователей. Тихой мышкой я оказался рядом с офицерами так, что те даже не обратили на меня внимания.

– Руки вверх, господа офицеры! – спокойно сказал я и наставил на них оба пистолета. Они не поняли. Нет, серьезно! Господа офицеры даже не переглянулись между собой. Бросили на меня какой-то отрешенный взгляд и отвернулись. Ну как хотите…

Ударами рукояток пистолетов я отправил на землю двоих офицеров, не трогая старшего. Вот теперь они зашевелились. Попытки вытащить пистолеты я пресек мгновенно.

– Вот, правильно, вытаскивайте стволы и бросайте на землю!

– Что вы себе позволяете, лейтенант? – взревел генерал.

– Ты тупой? Или глухой? – ухмыльнулся я. Пока солдаты пытаются взять летуна, я тут с этими вопросы решу, успею. – Хочешь, как они? – я указал на скулящих под ногами неудачников, которым я едва не проломил головы.

– Вы офицер вермахта! Что вы творите? – продолжал не понимать важный фриц.

– Ага, у меня и документы есть, – кивнул я, чем привел их в еще большее недоумение.

Тем временем кончилась возня с летчиком. Солдаты его взяли и тащат сюда, представить пред светлы очи большого начальника. Давайте-давайте, вот я вас сейчас встречу, порадуетесь. От всей души.

– Ко мне! На помощь! – Заоравший генерал вермахта как-то не входил в мои планы, поэтому я также «проснулся» и атаковал. Каждому хватило по удару. Вырубить пришлось только одного, майора, здоровый оказался, его пришлось поколотить на славу. Генерал, получив от меня плюху в скулу, запищал и сложился пополам. Добавив ему на орехи, я быстро перекинул МП-40 на грудь. Используя лежавшего на снегу майора, я открыл огонь по немцам. Кстати, их было мало, едва человек десять. Зацепить нашего летуна я не опасался, повезет, не станет вставать. Да и вряд ли сможет. Отделали его наверняка на славу.

Немцы даже понять не успели, что случилось, падали сломанными куклами на землю. Поменяв магазин в автомате, выпустил и второй туда же, а вот третьего уже не понадобилось. Стреляю я давно уже не от пуза, как многие неопытные вояки. Прицельным огнем уложил всех до одного, хорошо, что автомат не подвел.

– Лежите, суки, смирно! – рявкнул я на офицеров и уже было направился осмотреть летуна, когда один из этих долбаных фрицев выстрелил. Как так получилось? Я, наверное, никогда не пойму. Ему бы подождать чуток, пока я начну удаляться, тогда бы меня уже не было в живых. Этот же дернул ствол из-под себя в тот момент, когда я еще стоял к ним лицом. То ли я заметил его движение, то ли просто что-то толкнуло меня, но я банально запнулся и… Пуля прошла в нескольких сантиметрах от меня.

– Ах ты ж сука такая! – я просто прыгнул к немцу и, выбивая у него пистолет из руки, ударил со всей дури в рожу.

Увидев, что немец того, в отключке, я встал и оглядел остальных. Спросив на немецком, есть ли еще у них оружие, решил все же обыскать. Результат был удовлетворительным, оружия не было. Как я в первый раз проглядел у этого хмыря ствол, ума не приложу. Решив, что никуда они не побегут, вон, генерал аж скрючился весь, увидев меня в гневе. Надо, кстати, проверить чуть позже, не прибил ли я того резвого фрица…

Летуну досталось всерьез. На удивление, он был жив, дыхание я сразу услыхал, когда склонился над ним. А когда снял шлемофон, застыл.

– Вот тебе, бабушка, и пирожки с котятами, – выдохнул я. – Баба!

Это действительно была женщина, даже, скорее, девушка. Молодая, лицо довольно красивое и свежее, если не смотреть на кровь, которой оно уляпано. Проведя ладонью по ее лицу, стирая кровь, я приложил пальцы к шее, проверяя пульс. Последний отлично прощупывался и был ровным.

– Вы меня слышите? – обратился я к летчице.

Та попыталась открыть глаза, и ее мучительно вырвало. Я успел повернуть ее на бок, чтобы не захлебнулась. Отплевавшись, девушка открыла глаза и, уставившись на меня, злобно зашипела:

– Не трогай меня, фашист! Отпусти.

– Не нужно судить по одежке, как вы, идти сможете? – спокойно ответил я.