Чужой для всех. Книга 3

— Мне страшно, Мишенька, — зашептала Инга сквозь слезы. — Этот ненасытный Ольбрихт, Варшава, Берлин, прыжки, кровь, погони… Я устала от всего этого кошмара, Мишенька. Я устала быть сильной, железной комсомолкой. У меня нет сил больше держаться. Я выдохлась. Я на пределе своих возможностей. Мне плохо… — слезинки стекали медленно по бледному исхудавшему лицу, оставляя грязноватые следы. Глаза набухли, из небесно-голубых они превращались в мутно-серые. Янтарные пряди выбились из-под пилотки. Облик воинствующей амазонки стирался до уровня жалкой школьницы-десятиклассницы, провалившей вступительные экзамены.

— Все, милая, все, прекрати реветь, — Миша наклонился и робко дотронулся губами до бескровных дрожащих губ Инги. Бешено заколотилось сердце. Удары молоточками отдавались в висках. На душе разлилась феерия нежности. Поток бессвязных ласковых слов вырвался из разгоряченной груди Михаила. Руки сжимали драгоценное тело, не хотели отпускать. Инга затихла, повисла на сильных руках Медведя. Их губы встретились. Какие-то секунды застенчиво дотрагивались, обволакивались, играли, но с каждым мгновением все смелее шли друг к другу, пока не слились воедино в продолжительный, страстный поцелуй…

— Подожди, Мишенька, — девушка нехотя отстранилась от горячего тела Медведя. — Звонят, слышишь?

— Звонят? — Миша прислушался. Пальцы молниеносно застегивали пуговицы форменной полевой куртки. — Это не в дверь, это телефон, любимая. Да, это разрывается телефон начальника караула, — уверенно подтвердил разведчик и вновь впился губами в Ингу.

— Все, достаточно, дорогой. Хватит! — девушка вынырнула из-под ласковых рук Михаила. — Надо ответить. Быстро одевайся, наши тоже должны подъехать. Девушка отвернулась и стала поправлять десантную форму.

Звонок рокотал не переставая, заглушал спешные звуки шагов разведчиков.

— Бери трубку, Инга. Ответь! — потребовал Михаил тревожным голосом, войдя в комнату.

— Что я скажу, Миша? В голову ничего не приходит.

— Придумай. Ты же лейтенант ВВС США.

— Хорошо, подожди… Есть идея! — глаза девушки повеселели. Лицо прояснилось. Она уверенно подняла обезумевшую трубку.

Инга разговаривала недолго. После нескольких фраз заулыбалась, а затем прыснула, убрав трубку. Заулыбался и Михаил, не понимая причины веселья.

— Есть, — наконец ответила по-английски девушка, закончив разговор.

— Кто звонил, говори, — сразу затребовал Миша.

— Звонил дежурный из штаба армии Ходжеса. Требовал начальника караула. Я представилась офицером воздушного флота, невестой офицера Сильвера. Мол, все на смене караула, отдыхающая смена спит. Она же в отпуске, приехала к жениху, ждет его возвращения. Услышав это, дежурный майор разразился проклятиями за бардак в карауле и грозился всех посадить за отвратительную службу. Это меня и рассмешило. В конце концов он успокоился, записал, кто принял информацию от него, и положил трубку.

— Что за информация, Инга?

— Штаб передал, что получены сведения из передовых частей Арденнского выступа о провокационном нападении немцев на отдельных участках фронта. Потребовал проявлять бдительность на объекте армейского подчинения. О происшествиях докладывать немедленно.

— Ух ты! — воскликнул возбужденно Михаил, заходил по просторной комнате. — Операция началась. Не обманули немцы. Значит, через сутки будут у нас. Американцы, американцы! Вашей самоуверенности можно только позавидовать. Провокация! Ну-ну! В 41-м мы тоже говорили о провокации… — Миша довольно потирал ладони. — Лишь бы днем из города на нас не поперли саперы и артиллеристы. Ничего, продержимся. Ну где же наши? Стрельбы давно не слышно. Пожрать бы что, а, Инга? — глаза разведчика игриво блестели. Он подошел к Инге и подтолкнул в сторону выхода на кухню.

— Неси, дорогая, ночной американский паек.

— Есть, товарищ гвардии лейтенант! — отозвалась шутливо Инга и убежала на кухню.

Но людской шум, рев моторов и стук в дверь погнал ее и Михаила к выходу. Щелчок замка, и караульное помещение наполнилось русской возбужденной речью. Двух тяжелораненых бойцов занесли в комнату отдыха. Остальные, десятка два русских штрафбатовцев, разбрелись по гарнизонному караулу. Они громко разговаривали, устраивались на отдых. Но с появлением Киселева и старшего офицера группы поддержки солдаты притихли.

Медведь тут же доложил начальнику о разговоре Сирени с дежурным по штабу 1-й американской армии Ходжеса. Киселев рассмеялся и сразу приказал Инге подготовить радиостанцию к работе. Через десять минут пошел сеанс связи с подполковником Ольбрихтом.

Инга, закрывшись в комнате начальника караула, интенсивно заработала. Киселев и Медведь рядом. Сосредоточенные, заматеревшие лица разведчиков не сводили с нее глаз. Радистка не замечала мужчин. Она растворилась в мировом эфире. Она принимала скоростную информацию. На листе бумаги ложились пятизначные цифровые группы четким ровным почерком.

— Все, — выдохнула радостно Инга. — Конец связи, возьмите, — передала листок с информацией Константину.