Чужой для всех. Книга 3

«Так почему Пайпер остановился, не пошел дальше?» — Франц вновь заговорил с другом. — «Здесь простые ответы, не ломай голову. Пайпер решил захватить Ставло меньшей кровью. Он отдал приказ командиру роты провести разведку дороги, шедшей южнее вдоль реки Амблев к мосту в Труа-Пон. Овладев южным мостом, Пайпер рассчитывал внезапно ударить по Ставло. Штурм перенес на утро, видя непомерную усталость солдат. Тем самым потерял время. Ходжес срочно отправил в район Ставло — Мальмеди 30-ю пехотную дивизию. 117-й полк вступил первым в бой с танкистами Пайпера. Кроме того, Пайпер, как и его штурмовики, был опьянен триумфальными успехами дня, американской кровью, пролитой в ходе расстрела у Бонье. Оберштурмбаннфюрер СС приказал лейтенанту Штернбеку отводить танки от моста, а солдатам отдыхать. Вот причина неудачи Пайпера. Я не допущу этой ошибки. За мостом сейчас только горстка саперов. Дальше на север до складов ГСМ и штаба генерала Ходжеса в Спа американцев нет. Генерал до сих пор думает, что это провокация. Бери его тепленьким.

Вторая огромная ошибка Пайпера — расстрел военнопленных под Мальмеди. Он всколыхнул американцев на сопротивление. Они просто боялись попасть в плен из-за расстрела. Ты сам убедился, с каким трудом удалось сдержать эсэсовцев от самосуда и расправы над пленными американцами. Напряги память, я когда-то читал о трагедии под Мальмеди».

Франц молча сжал кулаки. Он собственноручно застрелил ефрейтора Георга Флепса, который, размахивая пистолетом, выстрелил в безоружного пленного. Францу с трудом удалось предотвратить бойню. Не окажись он вовремя там, произошла бы трагедия, после которой американцы ожесточились в боях. История пошла бы по законной колее.

Ольбрихт закрыл глаза, расслабился. Дыхание замедлилось. Веки тяжелели. Из глубин памяти Клауса, помимо его воли, стали всплывать официальные картины события 17 декабря 1944 года.

Основные силы боевой группы Пайпера ближе к обеду стали подходить к местечку Бонье со стороны Бюллингена. Группа американских пленных, сбившихся в кучу, на заснеженном поле в двадцати метрах от дороги и несколько зевак из кафе «Бодарве» понуро рассматривали страшные железные машины со свастикой, грохотавшие мимо.

Немцам с трудом удавалось заставлять свои чудовищные «Тигры» совершать крутой поворот налево в сторону Линьевиля. Один из немецких солдат весело крикнул пленным, стоя на башне:

— Ну что, парни, путь далек до Типперэри? — это был Пайпер.

Около ста пятидесяти военнопленных — это были новобранцы 285-го батальона полевой артиллерии, практически без выстрела сдавшиеся в плен, понуро склонили головы, зная слова любимой песни.

Немец скривился и пинком в спину приказал водителю трогаться.

Ненадолго возле пленных остановилась самоходка. 88-миллиметровое орудие стало устрашающе разворачиваться в сторону американцев. Молодой второй лейтенант Вирджил Лэри, стоявший в переднем ряду, тяжело сглотнул, побледнел. Дуло смотрело прямо в лицо. Однако выстрела не последовало. Самоходка перегородила дорогу на Линьевиль, что вызвало гнев офицеров. Машина лязгнула гусеницами, повернулась и проследовала на юг.

Вскоре у развилки тормознул обескураженный американский подполковник за рулем собственного джипа. Он находился под охраной двух ухмыляющихся юнцов-эсэсовцев. Прошло еще несколько минут. На юг проходили машина за машиной, поднимая фонтан грязи на повороте. Вдруг перед пленными без какой-либо причины остановились две бронемашины. В первой, находившейся под командованием сержанта Ганса Зиптротта и относившейся к 7-й танковой роте, молодой румынский солдат достал пистолет и уставился на пленных.

Это был ефрейтор Георг Флепс, один из тех самых иностранных солдат, которых тысячами принимали в СС в 1942 и 1943-м годах, чтобы восполнить потери.

Служившие в дивизии «исконные» немцы презрительно называли их за глаза «трофейными немцами». Лейбштандарт к этому времени уже не мог обойтись без румын, венгров, эльзасцев, бельгийцев, даже «расово неполноценных» французов. Иностранцы, стремясь компенсировать свое происхождение, вели себя более фанатично и безжалостно, чем немцы. Таким «трофейным немцем» был Георг Флепс, 21-летний рядовой из Семиградья.

Подняв пистолет, он прицелился и выстрелил. Один выстрел, два… Он не промахнулся. Шофер Лэри, стоявший в первом ряду, громко застонал, схватился за грудь, упал. Пленники с ужасом смотрели на лежащего на земле человека, из груди которого хлестала кровь. Новобранцы не в силах были поверить, что такое может произойти с американским солдатом.

Анри Ле Жоли с таким же ужасом наблюдал эту сцену из дверей кафе.

Потом открыли огонь автоматчики. Бойня началась. Казалось, немцами овладела первобытная ярость. Танкисты и саперы боевой группы со всех сторон стреляли по американцам.

«Стойте!» — отчаянно крикнул какой-то офицер в последних попытках не допустить давки и в ту же секунду сам упал замертво.