Чужой III

Именно в те годы, когда он появился в тюрьме, волна насилия и гомосексуализма пошла на спад. И вряд ли нашелся бы хоть один из этих - сегодняшних - двадцати пяти, кто хотя бы раз не шептал про себя: «Спасибо тебе, Господи, за то, что ты послал мне этого человека!»

Им было легче и спокойнее, когда Диллан находился рядом. В такие моменты они чувствовали себя людьми, о которых помнят, которым верят.

Сейчас все собрались в главном переходном тоннеле. Сидя на мостиках, заключенные смотрели вниз, где ровным твердым шагом прохаживался Эндрюс. За ним тенью следовал его заместитель - Арон, по кличке «восемьдесят пять». Пытаясь во всем подражать своему боссу, он заглядывал Эндрюсу чуть ли не в рот и часто выкрикивал эхом слова, которые тюремщик успевал произнести секундой раньше. Аарону очень хотелось, чтобы его уважали и боялись так же, как Эндрюса. Он наивно заблуждался. Аарона тоже ненавидели, но брезгливо, как крысу, которая вечно шастает под ногами. Или как вшей, гнездившихся здесь миллионами.

- Итак, контроль над слухами!

Эндрюс не допускал беспочвенных слухов, считая, что они ведут к мятежам и подрывают дисциплину. Поэтому, раз в три дня он устраивал такие вот общие собрания, тщательно перетрясая все грязное белье, скопившееся за это время.

- Слушайте факты!- крикнул он, поднимая круглое белое лицо к сидящим выше заключенным,- Как некоторые из вас уже знают, в шесть часов утра, во время работы первой смены, на нашей планете приземлилась спасательная шлюпка, модель 337. В живых остался только один человек! Кроме того, на шлюпке обнаружили два трупа и разбитого андроида, которого в наших условиях починить возможным не представляется. Человек, оставшийся в живых, - женщина.

- Женщина? О, боже!- подал голос «хорек» Морс.

Два ледяных буравчика выхватили кричащего из рядов и уставились на него, словно собираясь прогрызть насквозь.

- Я хотел сказать, что дал обет безбрачия,- быстро поправился Морс,- Это касается и женщин тоже.

По рядам заключенных пробежал смех. Был он сухой и тихий. Они не видели женщины уже много лет.

- Мы должны все дать обет…,- начал было развивать свою мысль «хорек», но его грубо прервали.

- Заткнись!- рявкнул кто-то.

- Ну уж нет, мать вашу!- возмутился Морс,- Мне очень не нравится политика руководства, которая позволяет нам, верующим, общаться с неверующими.

Громкий кашель прервал возмущенную пламенную речь.

В толпе возникла фигура Диллана. Он сделал шаг вперед, и все разговоры моментально стихли.

- Брат хочет сказать, что нам не нравится, что здесь появился кто-то чужой. Особенно, если этот чужой - женщина.

Диллан любил свою паству, но при этом ни на секунду не забывал, КТО эти люди. И заботился он не только о бессмертии душ своих прихожан, но и о безопасности девчонки, которая свалилась на них с неба. То, что было сказано сейчас, имело один смысл: оградить девчонку и этих людей друг от друга.

Он был реалистом в том, что касалось ЖИЗНИ, и трезво смотрел на вещи. А поэтому счел нужным продолжить, чтобы его слова казались весомее для заключенных.

- Это нарушение гармонии, которое, возможно, способно привести к разрушению духовного единства.

Вы понимаете меня, интендант?

- Да, да. Я согласен с вами,- Эндрюс утвердительно кивнул,- И поэтому,- провозгласил он,- я отправил требование прислать спасательную команду.

Эндрюс тоже был реалистом.

- Они прибудут в течении недели!- продолжил он,- И эвакуируют ее как можно быстрее!

Стоящий за спиной толстяка тюремный врач усмехнулся.

Не хватает только криков «Браво!» и длинных транспарантов: «Да здравствует всемогущий Эндрюс!»

Интендант скорее почувствовал, чем услышал этот смешок. Он резко развернулся на каблуках и уставился тяжелым немигающим взглядом на врача.

- В каком она состоянии, мистер Клеменс?- тихо спросил Эндрюс. Он умел говорить так, что собеседник начинал дрожать. Впрочем, Клеменса это не касалось.

- Без сознания,- серьезно ответил врач,- А в целом, все вроде нормально. Хотя пока я не могу утверждать это точно. Диагноз еще неизвестен.

- Но… она выживет?

Вопрос был задан таким тоном, что Клеменс почувствовал: Эндрюс вздохнул бы с облегчением, если бы он сказал, что женщина УЖЕ умерла. Тем приятнее ему было отвечать.

- Я думаю, да.

Тюремщик придвинулся вплотную и, глядя на врача снизу вверх,- Эндрюс был ему по плечо - сказал, обдав Клеменса запахом табака, консервированного лука и синтетического кофе:

- Слушай меня внимательно. Не дай бог, я увижу, что она вышла из лазарета до прибытия спасательной команды. И уж тем более одна, без сопровождения. Ты понял?

Угроза была столь неприкрытой, что Клеменс предпочел сделать вид, будто не понял ее.

- Сэр?

Но Эндрюс уже повернулся к заключенным, натянув на лицо дежурную резиновую повязку.

- Господа! Мы должны работать, как всегда, и не волноваться! Договорились?- одобрительный гул,- Ну и хорошо! Спасибо, господа!

Клеменс усмехнулся, услышав, как Арон эхом повторил:

- Хорошо! Спасибо, господа!

5