Чужой: Холодная кузница

Потом она рвется, и в прорехе появляется блеск хитина.

33. Обрезание ленты

– Вы в порядке. С вами все в порядке, – говорит Рук, прижимая мягкую ладонь к ее лбу.

Блю открывает глаза навстречу приятному свету ночника и слабому ветерку. Когда она просыпается, то видит слабое оранжевое свечение, падающее на стол, тумбочку и многочисленное медицинское оборудование. Блю не чувствует рук и ног, но это нормально. Они посадили ее в машину управления телом. Блю прислоняет голову к краю своего высокотехнологичного шлема.

Прошло два цикла. Рук – единственное лицо, которое она видела. Он был добр к ней, как и все синтеты. Рук совершенно не похож на Маркуса, отличаясь оттенком кожи, телосложением и цветом глаз, но в чем-то они совершенно одинаковые.

– Вам снился сон, – говорит Рук.

– Я поняла, – доносится ее ответ через установленную на груди колонку.

Блю больше не может говорить. Они боятся, что она умрет, поэтому подключили прямую оксигенацию органов.

– Мне снился Маркус.

– Мы уже позаботились о нем. Он был счастлив завершить свое существование.

– Я понимаю.

От этого ей не становится лучше. Звучит короткий звуковой сигнал и вспыхивает голубой свет. Рук поворачивается и смотрит на его источник.

– Вас вызывают, – сообщает андроид и без лишних вопросов надевает на лысую голову Марсалис сетку очень удобного нейрокомпьютерного интерфейса. – Вы готовы?

Блю отвечает ему коротким кивком: это самое сложное движение, на которое она сейчас способна.

Рук возвращается к консоли и вводит какие-то данные. Блю закрывает глаза, и мир перед ней исчезает. Этот переход более плавный, чем на ее примитивной системе на «Холодной кузнице». Наверное, он обошелся им в круглую сумму.

Марсалис оказывается в ярко освещенной лаборатории, заполненной самым современным оборудованием. В центре стоят три стула. Два из них заняты – мужчиной средних лет и женщиной. Оба одеты в отглаженные костюмы. Они, вероятно, самые безобидные люди, которых Блю когда-либо встречала. Пухлые лица придают им детский вид. Они узнают Марсалис внутри синтетического тела, к которому она подключена, и сердечно улыбаются. Третий стул пустует. Женщина указывает на него рукой, но Блю остается стоять.

– Я Хелен, – сообщает женщина, – а это Дэн. Не могли бы вы назвать свое полное имя?

– Блю Грейс Марсалис.

Блю говорит звонким женским голосом. Она смотрит на свое тело и замечает точно такие же руки, которыми обладала когда-то давно.

Дэн указывает на Блю рукой:

– Мы… подумали, что в теле, которое соответствует вашему собственному, вам будет комфортнее, чем в теле Маркуса.

Его щеки раздуваются, как у смеющегося младенца.

Блю смотрит на них обоих. Они кажутся такими оптимистами…

– Я предпочитаю мужское тело.

– Конечно, – кивает Хелен. – Наша ошибка. Мы это исправим. Дэн, если тебе не сложно…

– Я уже начал, Хелен.

Дэн вводит что-то в свой портативный терминал. Им, должно быть, было сложно создать для нее такое тело, но они не возражали против ее пожеланий. Мужчина оглядывается на Блю:

– Как вам будем удобно, чтобы мы вас называли?

– Доктор Марсалис.

– У нас есть печенье, доктор, – говорит Хелен.

Рук заходит в лабораторию, держа в руках тарелку мягкого, масляного печенья с шоколадной крошкой. Запах удивительно заманчив. Это почти пародия на искушение.

– Ваше предыдущее тело не могло по-настоящему чувствовать вкус, но у этого есть несколько усовершенствований.

Блю принимает угощенье и откусывает кусочек, чувствуя, как на губах растягиваются теплые шоколадные нити.

– Кажется, сейчас идеальное время, чтобы устроить тест-драйв, – продолжает Хелен. – Дэн, будешь печенье?

Дэн похлопывает себя по животу:

– Нет, спасибо. Док говорит, что мне нужно сбросить несколько…

– Почему вы всех убили на «Холодной кузнице»? – спрашивает Блю, прерывая их диалог.

В повисшей напряженной тишине она слышит какое-то произведение классической музыки, пробивающейся через громкоговоритель.

Дэн наклоняется вперед, складывая пальцы рук в пирамиду:

– Персонал на борту RB-232 проводил опасные и неэтичные эксперименты.

– Бред, – говорит Блю. – Я должна знать правду.

Хелен и Дэн обмениваются взглядами. Какая-то часть вежливости женщины тут же исчезает.

– Вся станция, – начинает Хелен, – так же, как и «Блестящее сооружение», требовали от корпорации «Вейланд-Ютани» значительных вложений. Это был наш шанс принести им большие финансовые потери.

Блю вспоминает, как Кембили спас ее, и тут же ощущает боль в груди.

Они не заслуживали смерти.

– Каждый из членов персонала «Холодной кузницы» работал над важным проектом, – продолжает Хелен. – Такие большие потери, как в инфраструктуре, так и в кадрах, могли существенно изменить котировки акций в ежеквартальной отчетности.

– Кадры, – повторяет Блю. – Вы этим занимаетесь?

Они оба кивают, и Блю с отвращением морщит нос. Потом подходит к стулу и садится.

– Я думаю, вам бы понравился последний кадровик, которого я знала. Готова поспорить, у вас нашлось бы много общего, – говорит она, глядя на собеседников. – Значит, все это было большой игрой, чтобы снизить цены на акции «Вейланд-Ютани»? Но зачем?