Чужой: Холодная кузница

– Лицехватом? Он отваливается через день или около того, а затем умирает. Мы находим их мертвыми, лежащими на спине.

Внезапно шимпанзе на экране начинает кричать, и Дориан подпрыгивает. Все его внимание возвращается к видео. Животное трясется и кричит, пенистая слюна течет изо рта и покрывает морду, словно снежные хлопья. Шимпанзе в ужасе борется с ремнями. Затем животное замирает, будто у него случился эпилептический припадок.

На животе мертвой обезьяны появляется фаллический выступ, и у Дориана захватывает дыхание.

Выступ растягивается до тех пор, пока не прорывает кожу, выплескивая наружу поток крови. Шимпанзе снова бьется в конвульсиях, а затем обмякает. Кричащее червеобразное существо стоит в вертикальном положении. Длинные руки, с которых капает кровь и слизь, ищут что-то в воздухе, а крошечные зубы блестят, словно металлические. Существо громко кричит. Этот звук напоминает шипение пара от маленькой трубы.

– О, – говорит техник, прерывая грезы Дориана, – вы знаете, мы провели вскрытие и обнаружили, что у обезьяны было железодефицитное состояние, поэтому мы думаем, что ловец забирает металлы из крови хозяина. Мы называем эту стадию «грудолом».

– Очень буквальные названия у вас здесь. Никакой поэзии.

Слышатся шаги. На пороге появляется Дик Маки с бутылкой пива в каждой руке.

– Название пришло с исходной документацией вместе с образцами. Нет ни наименований видов, ни происхождения. Просто «яйцо», «лицехват», «грудолом». А взрослое существо мы должны были назвать сами.

– Да. И вы выбрали «ловец». Я бы такое название не дал.

– Вы можете придумать другое.

Дик передает одну бутылку Дориану, и директор пробует напиток. Дерьмовый американский «Пилзнер», но так как Садлер не пил пива уже очень давно, он благодарен и за это. Пиво закупорено, что уже хорошо. Дориан часто думает о том, хватит ли у местных смелости однажды попробовать с ним расправиться.

На экране грудолом зарывается обратно в своего хозяина, и из открытой груди шимпанзе начинают литься реки крови и желчи. Тело животного трясется, когда грудолом прогрызает себе путь наверх.

Дик отмахивается от техника, который, кажется, счастлив уйти.

– Два факта о грудоломах, приятель. Первый: если они не могут найти дыру в своих клетках, они залезают обратно в тело и едят еще день. Второй: они принимают характеристики хозяина. Все взрослые особи в наших клетках имеют пропорции шимпанзе и предпочитают ходить на четвереньках. Они не похожи на рисунки, которые «Вейланд-Ютани» отправила с образцами яиц.

– Как так?

Дик делает большой глоток пива и одобрительно моргает:

– Рисунки имели человеческие пропорции, дружище. Не хотел бы я оказаться тем, кто сделал это открытие.

Дориан чувствует приступ ревности к шимпанзе. У него нет желания умирать, но он фантазирует, как оставляет свое генетическое наследие для такого достойного зверя, как ловец. Он никогда не хотел ребенка, но сейчас представляет существо, которое может вырасти из его ДНК, и от этой мысли у него появляются мурашки.

– Вы похожи на человека, который ценит этих существ такими, какие они есть, – замечает Дик.

Пиво освежает губы Дориана, а сахар и дрожжи успокаивают его после тяжелого дня.

– Это тоже своего рода искусство. Усовершенствованный хищник.

Дик моргает:

– Я так и думал, что вы это скажете.

Он вводит другой код, и все мониторы переключаются на трансляцию изнутри клеток.

– Сейчас время кормления. Почему бы вам не откинуться в кресле и не посмотреть, пока мы с парнями все сделаем?

Дориану нравится предложение Дика. Он закидывает ноги на стол и потягивает пиво. Его острые глаза просматривают каждый монитор, выискивая признаки активности. Через несколько минут в каждой клетке открывается маленькая щель, куда забрасываются куски кровавого мяса.

Действия каждого существа одинаковые: атаковать щель, схватить мясо и с жадностью его поглотить. Когда ловцы едят, они покрывают себя кровью, словно купающиеся в фонтане птицы, и трогают свои тела окровавленными руками.

Дориан несколько часов продолжает наблюдать за этими чудесными детьми звезд и постепенно погружается в мирный сон.

Интерлюдия. Люси

– Где ты была? – спрашивает молодая женщина, пока Люси поднимается по лестнице в клетку «Джуно».

Это Керри, одна из лаборантов «Серебряной улыбки».

– Просто… э-м… – заикается Люси. – Я просто проверяла ход дешифрования сервера Блю.

Керри ухмыляется:

– Подруга, ты действительно на нее зуб держишь.

– К черту Марсалис, – Люси делает глоток диетической содовой. – Всей станции будет лучше после того, как она уйдет.

Билтмор снова проверяет время. Все слишком долго. Она уже готова убраться отсюда ко всем чертям.

– Я просто говорю, что мы должны держаться вместе, – объясняет Керри.

Люси шокирована ее словами. Они работали вместе несколько лет, переходя от проекта к проекту, и Керри всегда была с ней «на ножах».

– В этом-то и проблема.

Люси откидывается на своем стуле, подталкивая банку с содовой в сторону Керри, будто это пиво.

Жаль, что это не виски-кола. Люси бы точно этим воспользовалась.