Чужой, плохой, крылатый

Разложила книги на большом письменном столе, водила пальцем по строкам и задумчиво смотрела на рисунки, что изображали демона с рогами и без, с когтями или копытами, с человеческим лицом или безобразно страшным полузвериным оскалом, но все рисунки объединяло общее: крылья и мускулистое тело, что Анна назвала бы даже красивым.

Один рисунок особенно ей понравился. Даже взволновал.

И не только наготой, хотя, краснея и озираясь, как бы кто не вошёл, она с интересом и поразглядывала всё, что там понарисовали.

И даже не тем, что демона изобразили не разъярённым быковатым громилой, а гибким изящным мужчиной с рельефными мышцами.

А глазами. Искусный художник нарисовал их горящими, красными как раскалённые угли, но при этом отразил в них столько муки и страдания, словно это красивое тело и само рвали изнутри на части ведомые ему одному демоны.

На медальоне булавки, что Анна наконец рассмотрела, на золотой стороне тоже, слегка затёртый временем, красовался мужчина с крыльями. И это было странно. И непонятно. Но сьер Марлок так убедительно намекнул, что украшение нужно беречь от посторонних глаз, что спросить Анна не рискнула. И надеялась найти хоть какие-то упоминания о редком артефакте в отцовских книгах, но только начала их листать.

Ещё этот сон всё время отвлекал и лез в мысли. А снился ей Бессарион Бриар. Она ждала его на берегу того круглого золотого озера, а он всё не всплывал. И она звала его: "Бесс! Бесс!" А когда он, наконец вынырнул, то откинул назад мокрые волосы, как тогда, а потом мокрыми губами её поцеловал. Как маленькую, в лоб. А ведь она, к стыду своему, ждала поцелуя в губы.

Но несмотря на сон, утром Анна проснулась отдохнувшая и умиротворённая: боль и жар спали, рука прошла. Вот только тётя категорически запретила ей выходить из дома, когда такое творится, и вообще ходить.

"Если учесть, что ваш мифический "демон" залетел как раз в дом, то не покидать его, конечно, очень разумно", — усмехнулась Анна. Но она и так вчера всем доставила столько беспокойства своим приступом, что не стала спорить, засела в отцовском кабинете.

— Ну почему сразу демон? — в очередной раз спускались с чердака, куда с утра водили всех желающих как на экскурсию, верн Корделио, Ригг и скуллорд местного Храма Знаний. Анна слышала голоса всех, но из слов разобрала только те, что выкрикивал скулл. — Разве это не может быть, скажем, большая птица, шаровая молния, метеорит?

— Где же тогда перья? — в сотый раз возразил Ригг, как и каждому, кто, поднявшись на чердак, выдвигал это предположение. — Или кровь? Будь то птица, перепуганный конь или неизвестная лесная тварь, живое существо должно было пораниться.

Он зашёл в кабинет первым, вполоборота к собеседнику, и Анна поспешила закрыть книги, особенно с неприличными рисунками, и улыбнулась ему.

"Какой же он красивый, — каждый раз думала она, глядя на его благородное лицо, широкие плечи, сильные руки, а в последнее время добавляла: — Как же мне повезло".

— Как ты, милая? — накрыл он её руку своей и сжал. Поцеловать постеснялся, глянув на мужчин, что теперь говорили между собой. Да и стол оказался слишком широк.

— Хорошо, — сжала в ответ его пальцы Анна. — А теперь ещё лучше.

— Отче всемогущий! — прервала и переглядывания влюблённых, и спор учёных мужей Сантивера, ворвавшись в кабинет похлеще того перепуганного коня, что по мнению некоторых смог бы подпрыгнуть на высоту чердака. — Коронесса пожаловали.

— Неужто ей уже доложили о происшествии? — удивился худощавый длинноносый скуллорд, что весь отличался какой-то непропорциональной вытянутостью, как колени на чулках, за что его прозвали Чулок, но замечать что-то, не относящееся к его научным теориям, явно не входило в круг его интересов.

— Она успела бы так быстро примчаться только в одном случае: если бы у её лошадей выросли крылья как у демона, — усмехнулся сьер Пасс, глянув в окно.

— Боюсь, её заставило приехать куда более существенное событие, — вошёл в кабинет Бессарион Бриар и поклонился. — И это — помолвка её племянницы.

Он склонился, чтобы поцеловать руку Сантиверре. Обошёл стол и приложился к перчатке слегка обомлевшей Анны. Поприветствовал мужчин.

— Поздравляю, сьерита Анна, — он словно задумался. — Или сочувствую? — и тут же снова оживился. — В любом случае, вам, сьер Оланд, несказанно повезло. Вам я даже немного завидую, — лицо Бесса излучало спокойствие и безмятежность.

И почему Анна решила, что Бесс должен расстроиться из-за её помолвки? И оттого, что этого не произошло, почему-то расстроилась она, естественно при этом вежливо поблагодарив Бессариона за них с Риггом. Её жених удивил Анну тем, что отвечать на колкость не стал, а ведь она прозвучала. Или не смог? Высокомерно пропустив её мимо ушей, он вообще не ответил, но насупился.

— Что же я стою, — всплеснула руками тётя. — Надо же всё подготовить к приезду Её Могущества.

Чулок тоже заторопился выйти за ней.