Чужой: Река боли

Сержант заглянул внутрь и остановился на месте, чтобы видеть сквозь щель в проеме. В одном из стеклянных цилиндров, стоявших в ряду посреди комнаты, в голубоватой пузырящейся жидкости плавал лицехват. За миг до того, как дверь закрылась совсем, Кохлин увидел, как существо дернулось и ударило о стекло резервуара хвостом, словно скорпионьим жалом.

Лаборант бросил на него предостерегающий взгляд.

– Это вы так на меня смотрите? – спросил Кохлин. – Что тут у вас происходит?

– Это закрытая информация, сержант, – ответил молодой человек. – А вы…

– Ну и ладно, – оборвал его Кохлин. – Значит, проводите испытания, может, это и пойдет на пользу, а может, «Вейланд-Ютани» просто хочет получить свои хреновы данные. Но что мне хотелось бы узнать, как вы его поймали? Насколько я слышал, этих тварей нельзя оторвать, не убив пациента. Вам что, удалось добыть яйцо с корабля или вы убили кого-то ради науки?

Лаборант неодобрительно сдвинул брови.

– Все, у кого на лице оказался ксеноморф в первой стадии, и так уже мертвы.

Кохлин сжал кулаки.

– Что вы сказали?

Лаборант слабо улыбнулся.

– Я сказал, что это закрытая информация.

И с этими словами он двинулся дальше по коридору.

Кохлину захотелось его пристрелить.

Придя в медблок, сержант нашел там доктора Комиски. Та сидела в кресле, скрестив руки, как капризный ребенок, и Кохлин сразу понял почему.

Медицинская лаборатория, которая прежде находилась во владении Комиски, теперь была захвачена научной группой. И доктор Мори нависал над пациентами, пока Идальго бегала от койки к койке, проверяя наличие признаков жизни. Один из их помощников сидел на койке, втирая какую-то мазь в страшную рваную рану у себя на предплечье.

Кохлин посмотрел на раненого и выругался себе под нос. Доктор Идальго выглядела нервной и даже испуганной, но глаза Мори светились в странном возбуждении.

– Прошу прощения, господа, но капитан Бракетт приказал мне…

– Нам уже сообщили, – холодно отозвался доктор Мори. – Входите и не мешайте нам.

Но Кохлин не сдвинулся с места. Он насчитал семь пациентов с лицехватами и двоих без.

– Где еще четверо? – спросил он.

– В морге, – ответила доктор Идальго, побледнев.

– Черт побери, – прошептал Кохлин и приложил руку ко лбу. – А паразиты? Вы их убили или хотя бы остановили?

Ученые ничего не ответили, но доктор Идальго бросила взгляд на мужчину, который теперь забинтовывал свою рану. По крайней мере, один из них попытался не дать паразитам уйти.

– Да вы все с ума посходили! – воскликнул Кохлин, качая головой. – Неужели вы не понимаете? Эти твари развиваются внутри них… и выходят маленькими, но потом растут, и быстро. А теперь у нас их сколько там, пять? Нам необходимо собрать вместе всех людей ради их же безопасности или хотя бы сгруппировать на одном участке и выставить вооруженную охрану.

Доктор Идальго использовала пинцет, чтобы дотронуться до длинных и тонких лап лицехвата, покрывавшего глаза, нос и рот Саиды Варси. Тот соскользнул и шлепнулся на пол, уже мертвый. Из открытого рта женщины выпал хоботок, и она, прокашлявшись, пришла в себя и закричала. Кохлин не мог понять, была ли она в курсе всего, что с ней происходило, осознавала ли, что за ужасная судьба ее ждала.

– И что? – сказал доктор Мори. – Чего вы ждете? Начинайте охоту.

– Ну уж нет, – ответил Кохлин, подняв ствол и приготовившись убивать все, что собиралось вылезти из этих несчастных. – Для этого я попрошу помощи капитана Бракетта. А сам останусь здесь.

20 ХУДШИЙ ИЗ ВОПРОСОВ

ДАТА: 23 ИЮНЯ 2179 ГОДА

ВРЕМЯ: 22.09

Неопределенность больше не тяготила Демиана Бракетта.

Он шел по коридорам подвала в блоке «F» с той военной точностью, которую вдолбили в него в первый же день его тренировок в Колониальной морской пехоте, – спиной к стене, рисуя стволом короткие дуги. Напротив него то же самое делала рядовой Юсеф, предельно собранно и безупречно. Она могла быть одним из подельников Дрейпера, но доказала, что более чем способна думать своей головой. В ее глазах были ум, храбрость и нужное количество страха, чтобы держать ухо востро.

Со смерти Скворца прошло несколько часов, и новая информация текла рекой. Кохлин сообщил о происходящем в медблоке, где доктор Риз проводил свой небольшой научный проект. Когда все это закончится и чужие – которых научная группа называла ксеноморфами – будут истреблены, Бракетт намеревался серьезно поговорить с доктором о том, как ему удалось добыть живого лицехвата. Если он повел себя ненадлежащим образом, если подверг опасности чью-либо жизнь – Бракетт был готов лично арестовать этого сукиного сына. «Вейланд-Ютани», конечно, могла предоставить ученым большую свободу действий ради достижения своих целей, но даже Компания не могла допускать небрежности, которая привела бы к гибели гражданских.

Негромкий кашель заставил Бракетта обернуться. Хати после смерти Скворца осталась с ним и все еще таскала свою электродубинку. Юсеф стрельнула в нее испепеляющим взглядом.