Чужой трон. Книга первая

Наконец Седрик вывел нас к высокому беленому забору. У раскрытых ворот, под навесом, топтались два меланхоличных охранника 9-го уровня. Они смерили нас ленивым взглядом и вновь вернулись к разговору о бабах. За забором оказался большой, выстланный размякшей соломой, двор, в глубине которого высилось трехэтажное здание с рубленой аляповатой вывеской — «Белые Зори». Надо признаться, выглядело местечко довольно прилично, но меня это скорее расстроило.

— Я так понимаю, шанс, что здесь удастся снять парочку шлюшек, равняется нулю?

Седрик ни с того ни с сего густо покраснел, а Гэлла, наоборот, мертвенно побледнела, будто собралась уложиться в гроб.

— Э-э-э… думаю нет, Варга, — ответила вместо Мастера Мечей, Мариса.

— Тогда снимите нам номера, а я прогуляюсь до… — я покопался в памяти, припоминая местечки, о которых мне рассказывал сержант Сургог, — …до «Серебряных сисек»! Насколько я понял, это где-то рядом. Кто со мной? Подхалим, Стэн, Седрик… Гм… эльф?

— Я с тобой, вождь! — как ни удивительно, откликнулся один лишь Вор.

Я пожал плечами и на пару с Тликом отправился на поиски приключений для чресел.

Глава 8

Проснулся я от ощущения, что в комнате не один. Башка раскалывалась от бочки выпитого вчера виски, мочевой пузырь всю эту бочку, должно быть, сейчас вмещал, а во рту раскинулась пыльная пустыня.

— Здравствуй, Варга.

Продрав глаза, я с трудом сфокусировал взгляд. Так и есть. У окна стояла татуированная стерва. Правда, сегодня змей не было видно. На этот раз она была облачена в строгое закрытое платье темно-зеленого бархата, чопорность которого нарушал лишь длинный тонкий разрез со шнуровкой меж двух аппетитных округлостей. Высокий воротник скрыл татуировки, вместо них на груди расположился усыпанный драгоценными камнями чокер.

Я что-то просипел в ответ, с трудом поднялся и, выпнув из-под кровати ночной горшок, с блаженством, граничащим с оргазмом, принялся опорожнять в него мочевой пузырь.

Пару мгновений мне казалось, что молнии в глазах магички сожгут эту дыру дотла. Но, как ни странно, они быстро улеглись, а гневный взор обратился в научный интерес ученого, препарирующего лягушку.

Закончив процесс, я спрятал хозяйство, плюхнулся обратно на кровать и только сейчас обратил внимание, что спал в сапогах. Твою мать, за ночь они, кажется, прикипели к ногам!

Лишь спустя пару минут возни мне удалось стащить обувь и с наслаждением вытянуться. Только после этого, прокашлявшись, я сказал:

— И тебе привет…

Срань Золотоглазого, такой голос больше подошел бы столетнему старцу, чем мне. Я оглядел комнату, и, о чудо из чудес — увидел на подоконнике кувшин с молоком! Должно быть, служанка притащила его, пока я спал. Бросившись к нему, я опорожнил половину сосуда одним глотком.

— А если молоко отравлено? — ехидно поинтересовалась Сандра из-за спины.

— К чертям, — ответил я и вылакал вторую половину.

Кажется, полегчало. Фыркнув, я выкинул кувшин в окно и, наконец, соизволил обратить внимание на метрессу. Та, с блуждающей улыбкой на устах задумчиво теребила чокер, перебирая звенья. Выглядела она при этом чрезвычайно умиротворенной, будто все, что я натворил за последние дни — строго соответствовало ее плану. Или татуированная сучка просто получает удовольствие от моих мучений?!

Ни та, ни другая догадка мне жуть как не понравились.

Видя, что я начинаю закипать, она улыбнулась и спросила:

— Однако, сколько же дел ты дел наворотил за прошедшее время. Зачем ты так с Маркусом?

Ха, шестнадцать трупов ее интересуют явно меньше, чем судьба своего про-тэ-жэ — лицемерная тварь! Я вдруг поймал себя на мысли, как быстро эта сволочь вывела меня из себя. Одним своим самодовольным видом!

Взяв себя в руки, я вернул ей улыбку.

— Он твоя любимая собачонка?

— Он мог бы тебе пригодиться.

— Обойдусь, — отрезал я.

— И все же?

— Ты мне так хочешь впарить этого урода? Пошел он на хрен! Мне он не нравится.

— «Не нравится» — и все? Он сможет здорово помочь в твоей миссии…

— «Не нравится — и все». Этого достаточно.

Метресса молчала, пристально вглядываясь в меня, а я гадал, с чего это она сегодня столько благодушна. И, кажется, начал догадываться, почему о ней говорят, как о прожженной интриганке, с которой лучше не связываться. Ты вынужден постоянно думать о том, насколько искренни ее истерики и спокойствие, и какие планы скрываются за этой клоунадой. Это нервирует и выводит из себя.

— Ну что ж. Дело твое, тебе и карты в руки… — она улыбнулась ослепительной улыбкой и отвела взгляд.

С другой стороны, а чем эти представления отличаются от представлений любой другой бабы, что пытается манипулировать мужиком? Да ничем! Отыметь бы ее хорошенько, чтобы поубавила спеси, да и дело с концом…