ЧВК Херсонес – 2

Во-первых, да – волосы богини плодородия должны быть золотыми! Во-вторых, нет – гречанки всех регионов страны крайне редко были блондинками, а художники всегда стремились передавать правду жизни! Получается, что Деметра стала заложницей ситуации.

И наш призрачный герой честно писал её лицо с собственной матери, почему оно и получилось таким живым, настоящим, с глазами, исполненными истинного трагизма. А по поводу росписи на вазах выходила вообще полная нелепица: если изображение краснофигурное, то у богини красные волосы, а не золотые. Если же оно чёрнофигурное, то кудри Деметры именно чёрные, уж никак не иначе!

– Саня, я таки запутался. Чо мы тут творим? Хотим знать настоящий цвет волос Деметры? Так я тебе прямо скажу: она была блондинка блондинкой! Можно уже домой?

Собственно, да. Чего ещё тут делать? Я поблагодарил нашего собеседника и развернулся в ту сторону, от которой мы шли. Там была глухая скала, чья вершина терялась в серой дымке.

– Не понял, а как же…

– Из Тартара нельзя уйти дорогой той, которой ты пришёл, – грустно улыбнулся мне Триптолем, – и путь назад сложнее, с чем себя поздравить можешь, брат-художник! Да, увы. Простишь ли ты меня за то? Не знаю. Не я тебя призвал, но ты пришёл ко мне!

Боль в правом виске ударила так резко, что я едва не заорал в полный голос…

– Ты уверена, что он попал?

– Грин? Сто процентов! Он в царстве мёртвых.

– А что остальные, они не вернутся?

– Вернутся, боги найдут путь назад. Они выкрутятся. У них везде связи.

– Это я понимаю: старший брат не тронет младших. Хотя, конечно, те же олимпийцы не задумываясь занимались сексом со всеми подряд! Хоть с братьями и сёстрами, хоть с животными, хоть с деревьями.

– Гея, жена Урана, была его же матерью. Зевс рождён от Кроноса и Реи, брата и сестры, а впоследствии женился на своей сестре Гере. Я уж молчу о том, как ему самому потом пришлось рождать собственную дочь Афину! А Европа, которую он украл, превратившись в быка, его племянница…

– Ну, так и та же вечная девственница Гера родила кузнеца Гефеста отнюдь не от мужа! Который потом при случае хотел изнасиловать свою же сестру Афину. Боги Древней Греции те ещё шалунишки!

– Кстати, у Афродиты и Диониса тоже был родственный инцест.

– Который они оба отрицают. Так что это сплетни!

– Тем не менее людишки верят.

– Даже в школах это преподают.

– Хотя богам до нас далеко…

– В смысле?

– Ну чо ты, как эта?

– Убери руку!

– Чего?

– Убери, говорю!

– Будь со мной поласковее…

– Я не в настроении!

– Ой, ой, ой… А если я? А-ай, больно же!

– Я тебя предупреждала.

Призрачная фигура Триптолема зыбко вздрогнула и начала таять в воздухе. Он пытался что-то сказать мне или о чём-то предупредить, но, видимо, уже не мог. Его голограмму отключили. В последнем жесте молодой художник успел протянуть руку вправо, там виднелась извилистая тропа.

– Похоже, туда нам и надо двигать?

– Зема, т-ты на меня н-не смотр… ри… ик! Я пряма… от… вот щас… пл-охой сов-ветч-ик-ик!..

Ну а поскольку оставить на полпути нетрезвого друга мне не позволяло российское воспитание и екатеринбургские традиции, я честно взвалил его себе на плечо и потащил в неведомую даль. Мы своих не бросаем. Так принято, кто бы что ни говорил.

Любой квест хорош тем, что если ты выбрал правильное решение, то обязательно пройдёшь все опасности, победишь и получишь приз! Но если даже нет, то придут сотрудники музея, отвечающие за прохождение тропы, и выведут тебя к выходу. Никто не должен пострадать.

Конечно, неприятно проигрывать, но ведь бывает всякое, верно? А вот если ты так и не научился достойно принимать поражения, то жизнь будет совать тебя в них носом раз за разом, день за днём, пока не…

– Так, или я опять туплю, или вот конкретно этот спецэффект самый крутой?

Тропинка вывела нас к оранжевому свечению, которое шло от неширокой, но явно очень глубокой огненной реки. Запах гари, ощущение огня, раскалённые камни, зыбкий воздух и тонкий стальной канат, натянутый вместо моста. Диня дважды икнул и поднял на меня страдальческий взгляд:

– Двигай, бро! Я ща… в такую кашу-в-гавань-в-стельку… короч, точняк не пройду… ик!

Я беспомощно обернулся: тропинка позади нас плавно превращалась в незыблемую скалу, уходящую своей головой под невидимые небеса или, что ещё хуже, просто упирающуюся вершиной в такой же каменный потолок. Это не вдохновляло, ну вот ни капли. Тем более что наш специалист по всем древним языкам вдруг стал изображать белорусского партизана:

– Брось меня, командир… вдвоём не пройдём. У меня ноги прострелены фашистами проклятыми. Сам не дойду и весь отряд подведу. Брось меня!

Я стиснул зубы. Как он меня достаёт…

– Передай директору, что задание выполнено. Одного бойца потеряли, но дело того стоило. Отдай Герману мою сумку, пусть выпьет за упокой. Не чокаясь. Скажи Светке, что я всегда её любил и чтоб назвала сына моим именем! Хоть от тебя, зема, но моим…