ЧВК Херсонес

– Не, бро. Но ты давай детализируй и жги, чо они там с Милой Эдуардовной задумали? Да не делай такое лицо! – Он быстро откупорил амфору, отхлёбывая прямо из горла, и протянул мне. Я отрицательно помотал головой. – Как хочешь. Эх, Саня, Саня… Да каждый раз, когда эта стерлядь с двумя злобными пёселями тут появляется, нашего шефа просто накрывает нездоровым энтузиазмом, а мы потом расхлёбываем…

Понятно. Пока я откровенно делился с пьющим приятелем деталями недавнего разговора, наш специалист по древним языкам только хмыкал, хихикал и прикладывался к вину всё чаще. Из дверного проёма вышел старик Церберидзе с большущим подносом в руках. Он начал накрывать стол к завтраку, я стал ему помогать, столкнувшись с удивлённым взглядом старика и явным недоумением Денисыча:

– Зема, мы тут сотрудники, а не обслуга. У каждого свои обязанности. Разок поможешь – тебя каждый раз припахивать будут.

Я даже не стал отвечать. Зато когда всё было расставлено, горбун благодарно потёрся о мою руку головой. Седые волосы его были жёсткими, как металлическая щётка в слесарной, на моём запястье осталось несколько мелких царапин, но обращать на это внимание было как-то неудобно, что ли…

Буквально через пару минут вышел Герман. Не знаю уж, что за мазь дала ему сестра нашего Феоктиста Эдуардовича, но на нём больше не было ни одного бинта, а три самые глубокие раны просто прикрыты обычным пластырем. Лицо ещё, конечно, бледное, но общий вид вполне себе бодрячком.

– Рад видеть вас, друзья мои! – он уселся за стол напротив нас, но ни к чему не прикоснулся. – Как я понимаю, на этот раз мы ждём только нашу Афродиту?

Ну да, начинать завтрак неполным составом было бы невежливо, а единственная дама в нашем мужском коллективе деликатно запаздывала. Завтрак, конечно, не остыл бы – остывать нечему, – кроме разве что кофе. Который, кстати, сегодня подали в первый раз.

– На полуостров его завезли турки, – неодобрительно качая головой, сказал Герман. – Я никогда не понимал вкус этого напитка.

– С винишком плохо сочетается, двойная нагрузка на печень и сердце, – подтвердил наш полиглот. – И Светка кофе не пьёт, говорит, типа он чернит зубки.

Я же не мог ответить ни слова, наслаждаясь изумительным ароматом, идущим из носика кофейника. За все дни, которые я провёл на новой работе, на стол не ставились горячие напитки. Странно, но здесь как будто бы не пили ни чай, ни кофе, ни какао. Вода и вино, кажется, один раз был компот или морс. Или вообще не было?

Гребнева подтянулась минут через пятнадцать, когда мне удалось ввести в курс дела уже и Земнова. Нежная красавица с железным характером присела к нам, улыбаясь столь обворожительно, что, естественно, пришлось пересказывать ту же утреннюю историю уже в третий раз. Что, в принципе, не так уж и трудно.

Если Диня был уже на кураже, Герман полон энтузиазма и веры в правоту справедливости, то Светлана оказалась совершенно равнодушной к затее директора. Она отщипывала маленькие кусочки белого хлеба, заедала его оливками и виноградом, но категорически отказалась принять участие в обсуждении такой важной темы.

Мы же, трое мужчин, единогласно и единодушно пришли к решению о том, что крымское золото должно быть возвращено на его историческую родину! Каким образом всё это воплотить в реальность – вопрос другой, и отыскать на него мгновенный ответ вряд ли предоставляется возможным.

– Но, как говорили древние, Vivere est militare![16]

– Звучит как тост, – тут же вскинулся наш знаток всех языков, но пить ему сегодня пришлось в одиночестве. Поддержать хотя бы на один бокальчик отказались все.

Я вдруг поймал себя на мысли о том, что, невзирая на все бравурные речи и могучий русский патриотизм, дело, с которым нам предстоит разобраться, относится к популярной серии фильмов «Миссия невыполнима». Да и вообще, о чём тут можно рассуждать всерьёз? Ну не об ограблении же суверенного европейского государства, правда?!

В конце концов, мы все тут музейные работники, узкие специалисты, но никак не опытная группа международных воров антиквариата. Нас гарантированно ждёт арест, суд и тюрьма. Почему-то мне кажется, это совсем не то, ради чего я устраивался на новую работу, да? Разумеется! Но всё-таки на какой-то момент мне вдруг показалось, что я, собственно, и не жил до того дня, как меня приняли в частный выставочный комплекс музея «Херсонес»…