Чжуан-цзы Бронислава Виногродского. Книга о знании и власти

В древних траурных обрядах были точные установления и для знатных, и для людей низкого положения. Были разные степени соблюдения эти обрядов для тех, кто находился наверху, и тех, кто внизу. Гроб для Сына Неба делался из семи слоев оболочек, у удельного князя было пять оболочек. У большого сановника было три оболочки. У простого служилого была двойная оболочка.

А нынче последователи школы Чернильного хотят запретить песни во время рождения и жизни, а после смерти отрицают необходимость носить траурные одеяния. Для всех случаев они предлагают использовать одинарный гроб из простого дерева в три цуня толщиной и без внутренних оболочек. Это они предлагают сделать всеобщим правилом.

Кажется нам, что такие поучения людям совсем не являются проявлением любви к людям, и так они никогда не будут восприняты людьми как выражение любви. А если тот, кто предлагает такие правила, применяет их в своем собственном случае, то это есть проявление отсутствия любви к самому себе.

И хотя этого было недостаточно для того, чтобы разубедить последователей школы Чернильного в их правоте, тем не менее они не оказали влияния на многих людей.

Так что, несмотря ни на что, люди будут петь, хотя он отрицает пение.

Люди будут плакать, горюя по умершим, хотя он отрицает выражение скорби.

Люди будут радоваться рождению и жизни, хотя он отрицает это выражение радости.

Действительно ли это согласуется с человеческой природой?

А ведь и жизнь требует значительных трудов, и смерть сводит все усилия человеческие к полной тщете. Так что подобное понимание Пути есть выражение неспособности думать тех, кто его проповедует.

Такие подходы печалят человека, такие подходы вызывают ощущение скорби и беды в душе человеческой. Очень трудно воплотить их в действиях в обычной жизни человеческой.

Боюсь, что подобный Путь никогда не станет путем достижения совершенной мудрости.

Напротив, он способен вызвать только сопротивление в умах жителей Поднебесной, ибо никто не имеет возможности воплощать подобный Путь в своей жизни.

И хотя сам Чернильный был единственным, кто сумел следовать предложенному им самим Пути, разве кто-то еще в Поднебесной сумел стать его действительным последователем? Мир отворачивается от подобных учений и увещеваний, ибо такие подходы очень далеко отстоят от учения древних правителей мира.

Чернильный так думал о своем собственном Пути, говоря об этом такими словами:

– В древние времена, когда правитель Упорядочиватель пытался справиться с потопом, направляя воды и осушая пространства, затопленные ими, он отправлял воды Желтой реки и Светлого потока через пространства четырех племен и территории девяти областей.

Он обустроил триста знаменитых гор, отвел в правильные русла три тысячи потоков и течений, а уж малым водам вообще числа нет. Он самолично, действуя бороной и заступом, сумел объединить самые разные потоки и направить их воды в море. Он трудился так, что ни волоска не осталось на его ногах в пространстве от колена до лодыжки. Он мыл свою голову дождями, расчесываясь гребнем ветра, и при этом он создавал союз десяти тысяч стран.

Упорядочиватель был великий мудрец, ибо он столь сильно утруждал свое тело, принося пользу Поднебесному миру на благо его.

Это впоследствии привело к тому, что через много лет после него Чернильный и его последователи носили шубы и одежды из грубой шерсти. А на ногах у них были деревянные туфли или пеньковые сандалии. Они трудились и днем и ночью без отдыха, сами себя изнуряли до крайности, считая это заслугой. Они говорили, что если кто-то не способен вести себя таким образом, то он идет против Пути и истины Устроителя Порядка. И такого нельзя уже считать последователем Чернильного.

И ученики Пособника Внутренних Стараний, служащие пяти Удельных, и южные последователи Чернильного, такие как Горький Охотник, Кончивший Зубы, Покоритель Холмов, и многие им подобные читали и изучали книги, написанные Чернильным. Но у всех у них разные оценки его трудов, и каждый считает всех других не способными понимать и осуществлять мысли Чернильного.

Они организуют и проводят споры относительно качеств твердости и белизны, схожести и розни, разбираясь, как это выражается в чете и нечете чисел и какими словами можно это выражать в речи. Они считают главного представителя своего направления великим мудрецом, они хотят сделать его главным для всех. Они мечтают передать его мудрость в последующие поколения. Но до настоящего времени они никак не могут разрешить противоречия, возникающие между ними.

Надо сказать, что сами по себе мысли и Чернильного, и Скользкого Охотника могут быть правильными, но вот в действия их воплотить правильно совершенно никому не удается. Они очень хотят, чтобы в последующих поколениях последователи Чернильного сами изнуряли себя непосильными трудами, чтобы волосы на ногах истерлись от трения от колен до щиколоток. Именно в этом они считают себя обязанными наставлять и продвигать друг друга. Это, конечно, по своему уровню выше смуты и беспорядка среди людей. Но ниже, несомненно, чем настоящий порядок.