Чжуанцзы

– Как это опасно! Поднебесной будет грозить беда! – ответил Никого не Стесняющий. – Ведь Беззубый превосходит всех остальных. Он человек прозорливый, с острым зрением и тонким слухом, скорый на ответ. Но при этом хочет обрести природное (естественное) с помощью человеческого (искусственного); размышляет, как искоренить преступления, а не знает, отчего происходят преступления. Как такого облечь властью Равного Небу! Ведь он станет применять человеческое, а не природное. Притом он основывается на самом себе и отвергает других; притом чтит знания и применяет их быстро, как огонь; притом он раб мелочей; притом связывает себя вещами; притом, оглядываясь по сторонам, ожидает подтверждения от других; притом соглашается с требованием каждого из толпы; притом изменяется вместе с вещами и никогда не бывает постоянным. Разве достоин он власти Равного Небу? И все же ведь у него есть предки, есть род, его можно сделать отцом рода, но нельзя сделать отцом всех родов. Он возглавит смуту. Поставь его лицом к северу[97] – навлечет беду, лицом к югу – породит разбой.

Высочайший любовался царством Цветущим, и Страж Границы Цветущего сказал:

– Ах, мудрый человек! Разреши мне, мудрый человек, пожелать тебе долгой жизни!

– Отказываюсь! – ответил Высочайший.

– Пожелаю тебе, мудрому человеку, богатства!

– Отказываюсь!

– Пожелаю тебе, мудрому человеку, много сыновей!

– Отказываюсь!

– Долголетия, богатства, многих сыновей жаждет каждый. Почему же только ты один не жаждешь? – спросил Страж.

– Много сыновей – много тревог, – ответил Высочайший. – От богатства много хлопот, а от старости – поношение. С помощью этих трех благ не взрастить добродетели, поэтому и отказываюсь.

– Сначала я принял тебя за мудрого человека, – сказал Страж, – а теперь вижу, ты благородный муж. Природа породила тьму людей, им необходимо дать занятие. Если иметь много сыновей и каждому дать занятие, откуда возьмутся тревоги? Если имеешь богатство, пусть люди его поделят, какие же будут хлопоты? Ведь мудрый человек живет точно перепел, питается словно птенец, передвигается подобно птице, не оставляя следов. Когда в Поднебесной царит Путь, мудрый процветает вместе со всеми вещами; когда в Поднебесной нет Пути, мудрый в праздности укрепляет добродетель. Если за тысячу лет ему жить надоест, он улетает к бессмертным, оседлав белое облако. Туда, в обитель предков, нет доступа трем бедам. Но если телу ничто не причинит вреда, откуда же возьмется поношение? – И Страж пошел прочь.

– Дозвольте спросить… – начал, следуя за ним, Высочайший.

– Изыди! – ответил ему Страж.

Когда Высочайший правил Поднебесной, он поставил Высокосовершенного[98] правителем одного из царств.

Высочайший передал власть Ограждающему, Ограждающий передал Молодому Дракону, и тогда Высокосовершенный отказался быть правителем и стал пахать. Молодой Дракон отправился с ним повидаться и застал его на поле обрабатывающим землю. Подойдя, Молодой Дракон занял место пониже и спросил:

– Некогда Высочайший правил Поднебесной и поставил вас, мой учитель, правителем. Дозвольте спросить, по какой причине вы, мой учитель, отказались быть правителем и стали обрабатывать землю, когда Высочайший передал власть Ограждающему, а Ограждающий – мне?

– Некогда, правя Поднебесной, Высочайший не награждал, а в народе друг друга поощряли; не наказывал, а в народе остерегались. Ныне ты награждаешь и наказываешь, и народ утратил человечность. С той поры пришла в упадок добродетель, с той поры распространились наказания. С той поры пошла смута последующих поколений. Уходи! Не мешай мне работать! – Высокосовершенный принялся усиленно пахать и более не оглядывался.

В Первоначале было Небытие, не было бытия, не было и названий. При появлении одного у одного еще отсутствовала форма. Обретя одно, вещь рождается, и это называется свойством. Когда в еще неоформившемся появляется разделение, но без отделения, это называется жизнью. Начинается движение, и рождается вещь; когда вещь завершена, рождается и естественный ее закон, называется это формой. Форма – это тело, хранящее дыхание. У каждой вещи свой внешний вид, свое положение, и это называется природой. Природа, достигнув совершенства, возвращается к свойствам, свойства в высшем пределе становятся тождественными Первоначалу, тождественные Первоначалу становятся пустыми, а пустые – великими. Это как бы хор, поющий без слов, сомкнув губы. Объединяясь в таком хоре, сливаются с небом и землей. Их единение смутное, то ли глупое, то ли неосознанное, но это называется изначальным свойством, тождественным великому согласию с путем.

Конфуций спросил Лао-цзы[99]:

– Можно ли назвать мудрым человека, который овладевает Путем, будто подражая сильному: делая невозможное возможным, неистинное истинным; или софиста, который говорит, что отделить твердое и белое ему так же легко, как различить светила на небе?