Чжуанцзы

– Раньше я считал, что в Поднебесной есть лишь один человек – Конфуций. Не знал, что есть еще и другой, – ответил Цзыгун. – Я слышал от учителя о Пути мудрецов: это стремление осуществлять дела, приобретать заслуги, добиваться больших успехов малыми силами. У нынешнего же учителя иначе. У того, кто владеет Учением, целостные свойства. При целостных свойствах – целостное тело. При целостном теле – целостен разум. В целостном же разуме и заключается Путь мудрого. Вверяясь жизни, он действует вместе с народом, но куда идет – неведомо. Неизмерима и совершенна его простота! Учитель сердцем предал забвению заслуги и корысть, ловкость и хитрость. Такой человек не пойдет против своей воли, не поступит против своего желания. Обретая то, о чем говорит, гордый, он даже не оглянется, хотя бы все в Поднебесной его прославляли. Утратив то, о чем говорит, он даже не обратит внимания, хотя бы все в Поднебесной его порицали. Хвала или хула всех в Поднебесной ничего ему не прибавит, ничего у него не отнимет. Вот кто называется человеком с целостными свойствами. Я же причислю себя к тем, которых несет ветром по волнам.

Вернувшись в Лу, Цзыгун поведал обо всем Конфуцию, который сказал:

– Тот прикидывается, будто совершенствуется в учении рода Хаоса. Постигает из него лишь одно, но не понимает другого; управляет внутренним, но не управляет внешним. Ты, конечно, удивился тому, что он познал, как уйти в чистоту, в недеяние, вернуться к простоте, как хранить разум в телесной природе, странствуя среди мирского, обычного. Но разве достойно учение рода Хаоса[100], чтобы я и ты его познавали!

Изначальный Туман[101] отправился на восток, к Великой пучине, и на берегу Восточного моря повстречался с Легким Ветерком. Легкий Ветерок спросил:

– Куда вы направляетесь?

– К великому океану.

– Зачем же?

– Хочу там побродить. Ведь великий океан – это то, что не наполняется, сколько бы в него ни вливалось, и не иссякает, сколько бы из него ни выливалось.

– Нет ли у вас, учитель, мыслей о народе с глазами впереди?[102] Хотелось бы услышать о мудром правлении.

– При мудром правлении, – ответил Изначальный Туман, – начальники в раздачах не упускают необходимого каждому, выдвигают людей, не упуская способностей каждого; видят все дела в целом и творят должное. Дела сами собой совершаются, слова сами собой произносятся, и Поднебесная развивается. Один взгляд, взмах руки – и со всех четырех сторон народ прибывает. Вот это и называется мудрым правлением.

– Хотелось бы услышать о добродетельном человеке.

– Человек, обладающий изначальными свойствами, в покое не знает тоски, в действиях не знает опасений. Он не следует учению об истине и лжи, о красоте и безобразии. Когда все среди четырех морей наслаждаются общими благами – считает это своей радостью; получают общие дары – считает это своим покоем. Без него народ огорчается, как младенец, потерявший мать; отчаивается, как пешеход, сбившийся с дороги. Вещей у всех в изобилии, а откуда, неведомо; еды и питья вдоволь, а от кого, неизвестно. Таков облик человека, которого называют обладающим изначальными свойствами.

– Хотелось бы услышать о человеке, обладающем разумом.

– Человек, обладающий высшим разумом, – ответил Изначальный Туман, – седлает луч и исчезает вместе со своим телом. Это называется – осветить Безбрежное. Достигает предела жизни, исчерпывая до конца природу. Утратив тяготы всей тьмы дел, наслаждается радостью неба и земли, и вся тьма вещей возвращается к сущности. Это и называется слиться с изначальным эфиром.

Мын Отрицающий Душу и Чичжан Полный Размышлений наблюдали за войском царя Воинственного[103], и Чичжан Полный Размышлений сказал:

– Воинственному далеко до Ограждающего из рода Владеющих Тигром, который избежал подобной беды.

– Разве Ограждающий наводил порядок после смуты? Ведь он стал править, когда в Поднебесной царил порядок, – заметил Мын Отрицающий Душу.

– Все хотят, чтобы в Поднебесной царил порядок, – сказал Чичжан Полный Размышлений и спросил: – Но по какой причине это доверили Ограждающему из рода Владеющих Тигром?

– Ограждающий из рода Владеющих Тигром врачевал болячки на голове, – ответил Мын Отрицающий Душу. – Почтительный сын пользовался снадобьями, чтобы укрепить здоровье милостивого отца, и тот совершенно исхудал. Мудрый человек этого бы постыдился. Во времена настоящего порядка добродетельных не превозносили, способными не распоряжались. Высшие походили на верхушку дерева, а народ – на вольного оленя. Люди были прямыми и честными и не ведали, что это справедливость; любили друг друга и не ведали, что это милосердие; были искренними и не знали, что это верность; делали то, что следует, и не ведали, что это доверие; работали и помогали друг другу и не ведали, что это благодеяние. Поэтому-то они ходили, не оставляя следов, вершили дела, но не рассказывали о них преданий[104].