Чжуанцзы

Такими изречениями Творящий Благо привлек в Поднебесной общее внимание и стал известным оратором. Ораторы Поднебесной стали ими наслаждаться. Вместе с Творящим Благо ораторы отвечали друг другу подобными софизмами: «в яйце есть перья»; «у курицы три ноги»; «город Ин владеет Поднебесной»; «пес мог стать бараном»; «у лошади есть яйцо»; «у лягушки есть хвост»; «огонь не горячий»; «у горы есть рот»; «колесо на давит на землю»; «глаза не видят»; «свойства беспредельны, вещи неисчерпаемы»; «черепаха длиннее змеи»; «наугольник не квадратный»; «циркуль не может быть круглым»; «паз не окружает клина»; «тень летящей птицы не движется»; «в полете стрелы с наконечником есть мгновенье, когда она не движется и не покоится»; «кобель не пес»; «гнедой конь и вороной бык вместе составляют три»; «белый пес черен»; «у жеребенка-сироты никогда не было матери»; «если ежедневно делить пополам палку длиною в один чи, не закончить и через тьму поколений»[274]. Подобных софизмов не исчерпать и за целую жизнь. Хуань Туань и Гунсунь Лун – последователи софистов. Они приукрашивали сердца людей, изменяли их мысли. Были способны победить уста, но не способны покорить сердца. Таков замкнутый круг софистов. С помощью таких знаний Творящий Благо ежедневно спорил с другими и вызывал особое удивление у софистов Поднебесной. Такова была его основа.

Однако сам Творящий Благо считал свою болтовню наивысшим достоинством и говорил: «Разве во вселенной найдется мне равный!» Творящий Благо остался сильнейшим, а учения от него не осталось.

Жил на юге чудак, которого звали Хуан Связанный. Он спросил: «Почему небо не падает, земля не проваливается? Каковы причины появления ветра, дождя и грома?» Творящий Благо ему отвечал, не отказываясь, давал ответ без размышлений. Изложил все учение о тьме вещей, говорил без передышки, все длиннее, без конца и, будто этого было мало, все добавлял и добавлял, лишь бы вызвать удивление. Он считал главным опровергать других, желая приобрести славу победителя. Вот по этой-то причине и не подходил для народа. Он был слаб во внутренних свойствах, силен во внешних вещах, шел окольными путями. Если оценить способности Творящего Благо с точки зрения пути природы, то они уподобятся лишь труду комара или москита. Мог ли он принести вещам пользу? Он мог еще пригодиться для какого-нибудь одного дела, но разве приближался к тому, чтобы еще больше ценить Путь? Нет! Творящий Благо не был способен на нем успокоиться. Он растрачивал себя без устали на всю тьму вещей и в конце концов заслужил славу прекрасного оратора. Как жаль, что Творящий Благо при таком большом таланте ничего не создал. Увы! В погоне за всей тьмой вещей не вернулся к учению, своим голосом будил лишь эхо, состязался в беге лишь с собственной тенью.