Читаем Cинкогнита полностью

Однако задолго до них режиссером была создана картина, сама судьба которой во многом связана с темой памяти. Снятая в 1970 году, «Проверки на дорогах» была отправлена «на полку» и вышла на экраны лишь в 1986-м. Эта пауза в 16 лет создает дополнительный фильтр — на пороге девяностых зрители видят фильм о военном прошлом, снятый после шестидесятых. Из всех картин Германа именно в «Проверках на дорогах» наиболее высока степень глубины погружения в прошлое — история рассказывает о коллаборационисте, примкнувшем к советскому партизанскому движению, чтобы искупить вину за переход на сторону врага. Сам режиссер писал2 о сложностях работы с текстом Юрия Германа — ему хотелось, чтобы отец «писал фильм», который Алексей снял бы, но он писал литературу, для которой кинематографисту нужно было искать свои кинорешения. И формулировки, использованные в письмах председателю кинокомитета СССР А. В. Романову3: «картина дегероизирует великое народное движение», события и цитаты героев «были, на взгляд комитета, невозможными в 1941-1943-е годы» — подтверждают конфликт частной и официальной истории. Режиссер пошел против принятого канона, заключающегося в однобоком освещении партизанского движения на момент съемок картины. Фильм обнажает изнанку советского прошлого, а не символическую обложку, хранящуюся в политической памяти народа, минуя ее на пути к памяти социальной.

Борьба с каноном проявляется и в том, как документальное внедрено в историю. Для режиссера была важна достоверность показанного на экране, поэтому для съемок была изучена хроника, составлены щиты с образами и деталями для каждой сцены, восстановлена одежда и элементы быта жителей деревень. Герман тщательно работает со вторым планом, потому что массовка отражает социальную память, она создает в кино саму жизнь. Память передается и через лица военнопленных на барже — тот факт, что они были зэками, стирает границу между кино и действительностью, окуная зрителя в правду прошлого. Еще одним аспектом нарушения канона по Ассман является смерть советского человека, который, согласно принципам соцреализма, бессмертен.

На уровне построения кадра стоит отметить работу с камерой. Принцип нарушения четвертой стены срабатывает в картинах Германа как телепорт или машина времени, выступает в роли инструмента внедрения памяти в нарратив. Зритель становится соучастником, чувствует на себе доверие со стороны героя-свидетеля истории. Прошлое обращается к настоящему — так срабатывает память, о существовании которой зритель может и не подозревать. Фактура самих героев, смотрящих на нас через экран, — это свидетельство травмы, едва затянувшейся коллективной раны. Социальное в памяти проявляется во внимании к лицам, попадающим в объектив, — камера задерживается на них, и каждое второе создает свою маленькую новеллу. Из совокупности этих историй и формируется общий нарратив. При этом операторская работа Якова Склянского, в отличие от техники Валерия Федосова в других фильмах Германа, выступает в роли некого барьера памяти, так как приближена к канону, а не борется с ним. Стоит также отметить такой элемент новаторского киноязыка Германа, как «шипящий пулемет», никогда прежде не использованный в кино. Этот образ незначительный, но он срабатывает как воспоминание, зафиксированное в памяти участников событий, момент личного переживания истории, когда запоминается одна лишь деталь.

«Проверка на дорогах» — это фильм не о личной трагедии Лазарева, а о народной, коллективной травме. Переступая через политическую память, Герман обходит личную на пути к социальной. Этим объясняется монолог женщины в прологе — во снах к ней приходят образы близких, которых больше нет и которых страшно вспоминать.

Герман в картине утверждает, что единообразие репрезентации истории — это одновременно и инструмент, и свидетельство ее идеологизированности. В эпоху исторических катастроф частный человек теряет свою индивидуальность и вместе с тем самого себя, превращаясь в частицу больного однородного серого целого и становясь настолько маленьким и незначительным, что история буквально выбрасывает его за границы своих интересов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм
Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

В далеком 1968 году фильм «Космическая Одиссея 2001 года», снятый молодым и никому не известным режиссером Стэнли Кубриком, был достаточно прохладно встречен критиками. Они сходились на том, что фильму не хватает сильного главного героя, вокруг которого шло бы повествование, и диалогов, а самые авторитетные критики вовсе сочли его непонятным и неинтересным. Несмотря на это, зрители выстроились в очередь перед кинотеатрами, и спустя несколько лет фильм заслужил статус классики жанра, на которую впоследствии равнялись такие режиссеры как Стивен Спилберг, Джордж Лукас, Ридли Скотт и Джеймс Кэмерон.Эта книга – дань уважения фильму, который сегодня считается лучшим научно-фантастическим фильмом в истории Голливуда по версии Американского института кино, и его создателям – режиссеру Стэнли Кубрику и писателю Артуру Кларку. Автору удалось поговорить со всеми сопричастными к фильму и рассказать новую, неизвестную историю создания фильма – как в голову создателям пришла идея экранизации, с какими сложностями они столкнулись, как создавали спецэффекты и на что надеялись. Отличный подарок всем поклонникам фильма!

Майкл Бенсон

Кино / Прочее
Одри Хепберн. Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви
Одри Хепберн. Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви

Хотя Одри Хепберн начала писать свои мемуары после того, как врачи поставили ей смертельный диагноз, в этой поразительно светлой книге вы не найдете ни жалоб, ни горечи, ни проклятий безжалостной судьбе — лишь ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ к людям и жизни. Прекраснейшая женщина всех времен и народов по опросу журнала «ELLE» (причем учитывались не только внешние данные, но и душевная красота) уходила так же чисто и светло, как жила, посвятив последние три месяца не сведению счетов, а благодарным воспоминаниям обо всех, кого любила… Ее прошлое не было безоблачным — Одри росла без отца, пережив в детстве немецкую оккупацию, — но и Золушкой Голливуда ее окрестили не случайно: получив «Оскара» за первую же большую роль (принцессы Анны в «Римских каникулах»), Хепберн завоевала любовь кинозрителей всего мира такими шедеврами, как «Завтраку Тиффани», «Моя прекрасная леди», «Как украсть миллион», «Война и мир». Последней ее ролью стал ангел из фильма Стивена Спилберга, а последними словами: «Они ждут меня… ангелы… чтобы работать на земле…» Ведь главным делом своей жизни Одри Хепберн считала не кино, а работу в ЮНИСЕФ — организации, помогающей детям всего мира, для которых она стала настоящим ангелом-хранителем. Потом даже говорили, что Одри принимала чужую боль слишком близко к сердцу, что это и погубило ее, спровоцировав смертельную болезнь, — но она просто не могла иначе… Услышьте живой голос одной из величайших звезд XX века — удивительной женщины-легенды с железным характером, глазами испуганного олененка, лицом эльфа и душой ангела…

Одри Хепберн

Кино