Coagulopathies (ЛП)

Я стучусь, и Кайло приглашает меня войти. Я запираю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, прижав ладони к прохладному дереву. Кайло сидит в своем кресле, руки сцеплены в замок на коленях, а на переносице очки. Сегодня на нем черный галстук и серая рубашка. Черт. Его сегодняшний вид меня заводит.

Кайло вопросительно поднимает брови. Воздух в кабинете вполне сносный, не перенасыщенный запахом Омеги. Кайло снова сел на суппрессанты, только теперь никакого люпролайда. И никаких клыков или желания бежать прочь, когда я в его владениях. Думаю, это потому что теперь он мой.

От вида его помеченной небольшим укусом шеи все во мне так и заходится от удовлетворения. Он не прячет метку, ну или что-то еще в таком роде. Хотя мне казалось, что он захочет ее скрыть. А еще больше я уверена, что он думал, что я буду прятать свой браслет.

— Привет, — глупо говорю я.

Он только слабо улыбается и манит меня к себе указательным пальцем. Я плетусь к его столу, и его улыбка только растет, когда Кайло велит мне подойти еще ближе. Я так и делаю, пока он разворачивается вместе с креслом, встречаясь со мной взглядом. Он опирается локтем на подлокотник и задумчиво трет подбородок, а его взгляд ползет все ниже и ниже по моему телу.

— И что бы ты хотела на ланч? — спрашивает Кайло.

— Что-нибудь дорогое, — вообще-то мне не так важно, но… надо же ловить момент, раз предлагают.

— Вот как?

Я киваю, закусывая губу, чтобы не ухмыльнуться. Ага.

Кайло кивает в ответ. Он тяжело вздыхает, словно я доставляю ему неудобства своими запросами, и щелкает пальцами, указывая на столешницу.

— Нагнись над столом.

На мне леггинсы и толстовка, жалко, что не додумалась надеть платье, хоть и холодно. Вот это было бы очень соблазнительно. Надо запомнить на следующий раз, думаю я, пока торопливо склоняюсь над столешницей.

Кайло встает позади меня и сметает какие-то бумаги и прочую фигню прямо на пол. Он стискивает меня за бедра, заставляя встать поудобнее и вытянуться на цыпочках, а затем его тяжелое тело прижимается к моей спине. Сердце в груди колотится, и я хватаюсь пальцами за другой край стола. Обожаю, когда он не церемонится со мной, не устраивает истерик и не обращается со мной так, словно я хрустальная.

Когда он целует меня в шею, тревога возвращается, и я пытаюсь оттолкнуться от него бедрами. Кайло трется членом о мою задницу, тяжело вздыхая.

— Хорошая девочка, — бормочет он и убирает руку, сражаясь с чем-то позади меня. — Открой свой рот немного.

Я делаю все, что он мне говорит и — твою мать — к моим зубам прижимается полоска галстука. Кайло затягивает узел кляпа, чтобы тот держался крепко, не так чтобы намертво, но с меня не свалится. И я чувствую, как пальцы цепляются за резинку леггинсов, сдергивая одежду вниз, к лодыжкам. Наверное, в таком месте лучше полностью не оголяться.

Меня это заводит. Я сильнее выгибаюсь, балансируя на цыпочках, и слышу, как звенит пряжка расстегиваемого ремня. Дверь заперта, но кто угодно может запросто нас услышать, если не будем вести себя осторожно, и это ни к чему хорошему не приведет.

Кайло снова целует меня в шею, грубо покусывая, посасывая кожу, и его частое дыхание обжигает кожу. Он обхватывает меня рукой, устраивая ладонь на шее и не давая двигаться. Кайло не стискивает пальцы и не душит меня, но внезапно я чувствую себя такой маленькой и беспомощной, отчего меня накрывает волной возбужденной дрожи. Я извиваюсь в его объятиях, сглатывая, хотя во рту все равно полно слюны.

— Я дам тебе все, что захочешь, — его низкий хриплый голос звучит у самого уха, и я всхлипываю, когда он прижимает головку члена к промежности, медленно поглаживая вдоль щели, вверх и вниз, и снова слегка надавливая. — Но вы должны дать мне что-то ценное взамен, мисс Ниима? Как считаете, это честно?

Я впиваюсь зубами в галстук, когда Кайло толкается внутрь меня, всего на дюйм, пропихивая лишь головку члена. Я еще не сильно завелась, но слишком увлечена всем происходящим, чтобы возражать. Кайло отпускает мое горло и стискивает меня в объятиях, навалившись всем телом и уткнувшись носом в изгиб шеи. Я закатываю глаза, чувствуя, как он вбивается глубже, безостановочно работая бедрами, и стону сквозь кляп. Блядь, до чего же хорошо — меня будто распирает, но мне не больно.

Он закрывает мне рот ладонью, шикая, и задерживает дыхание, пока не погружается до упора. Лодыжки сводит от боли, потому что я все еще стою на цыпочках, хотя мне почти плевать: я чувствую все остальное — горячую ладонь Кайло на лице, его рваное дыхание, щекочущее шею, и восторг от ощущения заполненности.