Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф

На улицах всё ещё стоял горячий неподвижный воздух. Виктор взглянул на часы. До ночного дежурства на заправочной станции оставалась уйма времени; можно было бродить по городу ещё. Хмель не проходил. Ощутив кружение улицы, Виктор резко остановился, предпочитая, чтобы улица кружилась сама, без него, к тому же, приводили в недоумение отчаянные крики автомобилей, которые то и дело норовили столкнуться с выбегающими на мостовую зданиями. «Беер-Шева разваливается», – с грустью решил Виктор и, присев на скамейку возле рыбного магазина, принялся наблюдать за поведением улицы. «Катастрофа! – подвёл он итог происходящему вокруг, и, чтобы не допустить катастрофы и у себя в душе, решил заняться флиртом с тремя проходившими мимо пожилыми дамами.

– Ну, вот… – привстав и пряча глаза, пробормотал Виктор. – Наконец-то, появились вы!..

Дама с припухшим лицом и почти отсутствующими бёдрами встрепенулась, замерла на месте и неописуемо зарделась. Сверкнув очками в розовой оправе, она участливо спросила:

– Что, мужик, сильно приспичило?

На мгновенье Виктор лишился дара речи. Его обдало загадочным ароматом старины, и он широко раскрыл глаза, словно турист, перед изумлённым взором которого возник некий сохранившийся фрагмент древнего, полуразрушенного храма.

– Нет, не очень… – вновь припав к скамейке, сказал Виктор. – Вы уж простите…

Женщина разом обмякла телом, и черты припухшего лица растеклись в отчаянном неудовольствии; её головка, словно у испуганной курицы, судорожно втянулась в плечи. Шумно глотнув воздух, она остановила на Викторе загадочный взгляд.

Виктор развёл руками, извинился снова и тоже глотнул воздух; ему показалось, что согнувшаяся перед ним фигура дамы пребывает примерно в том же состоянии, что и склоняющаяся к земле башня города Пизы.

«А я-то подумала…» – махнув рукой, проговорила дама и на негнущихся ножках пустилась догонять подружек.

«Спешат достичь вершины своего блеклого будущего», – подумал Виктор о дамах и осторожно потрогал у себя пульс. Час назад хмельное состояние его устраивало, теперь же оно стало вызывать досаду. «Несчастный!» – подумал он о себе и стал загибать пальцы, перечисляя известных мировой истории мучеников за правду и справедливость. Он даже сделал попытку сравнить их с собою, но вдруг, вспомнив об увёрнутом в бинты Барухе, устыдился хода своих нескромных мыслей.

«Наш он человек, – решил Виктор о мученике Барухе, – теперь – наш!..»

На противоположной стороне улицы мерцали окна книжного магазина; заставив себя подняться со скамейки, Виктор пересёк улицу и остановился возле витрины – он давно задумал подарить своему дяде Амиру хорошую книгу.

Разглядывая витрину, Виктор вспомнил, что в день, когда ему исполнилось десять лет, отец принёс домой книгу, которая называлась «Жизнь моря». У отца было очень торжественное лицо, и он сказал: «Книга – это всегда подарок, а, порой, даже лечение…».

Несколько часов назад Барух утверждал, что «книги – это хранилище обмана и страданий». Виктор встряхнул головой и рассмеялся, вдруг подумав, что книги надо бы поставлять не в магазины, а в аптеки – в качестве лекарств, а ещё в памяти всплыла строка из Ричарда Бротигана: «Пришла пора сажать книги в землю, чтобы из их страниц вырастали овощи и цветы».

«Дяде подарю Ричарда Бротигана», – решил Виктор и вдруг заметил приближающегося к магазину университетского профессора философии Реувена Левина. Тот шёл, опустив голову, что очень удивило Виктора, поскольку знаменитый философ, неизменный оптимист, голову никогда не опускал и обожал делиться своим оптимизмом не только со студентами, но и с кем угодно, хоть с тараканами, при условии, разумеется, если те были бы готовы его выслушать. «Уверяю вас, – говорил профессор, – впереди нас ждёт более чем достойное будущее». «Ждёт, разумеется, впереди, – соглашались с его тезисом студенты, – не позади же…». «Кажется, – уверял профессор, – учёные уже вполне приблизились к открытию новых источников энергии, и скоро, совсем уже скоро, мы сможем избавить себя от сегодняшней нефтяной зависимости посредством обычного подключения своей промышленности к некоей сети, подобно тому, как мы подзаряжаем наши мобильные телефоны. Останутся лишь проблемы коммуникаций и новых форм общения. Впрочем, этим я уже занялся вплотную…».

– Профессор, – окликнул его Виктор.

Философ повернул голову, посмотрел перед собой отсутствующим взглядом. «Не узнал», – решил Виктор и спросил:

– Прогуливаетесь просто так?

– А что? – ответил профессор.

– В такой день?

Профессор вытянул губы, в его глазах обозначилась задумчивость.

– Такой день? – переспросил он. – Что с ним?

– Так ведь день сегодняшний предвосхищает завтрашний, непредсказуемый… – пояснил Виктор.

Вернув губы на место, профессор высоко вскинул бровь и внимательно посмотрел на Виктора.

– Вы пытаетесь сказать, что глубинная суть сегодняшнего дня несёт в себе заряд необычного напряга?

– Именно это я и пытаюсь сказать… – прижав лицо к стеклу витрины, Виктор состроил рожицу.

– Что вы делаете? – озабоченно спросил профессор.

– Пытаюсь рассмешить себя, – объяснил Виктор.